"Им хорошо! - почему-то подумал Гошка. - Едут куда-то, песок везут и смеются!"
Трактор с прицепом шел посередине дороги, и объехать его было трудно.
Отец посигналил, заезжая чуть влево, но тракторист, видно, его не услышал.
- Пропустите, красавицы! - крикнул отец. - В песочек играете?
- Это не песочек, дядя, а минеральные удобрения! Знать надо! А еще начальство, ай-ай! Булки-то вон небось едите, а не знаете простых вещей! засмеялись девушки с нескрываемым ехидством.
Гошка смутился. Даже бутерброд опустил на колени да так и замер с полным ртом. "Проехать бы скорее!"
- Гриш, а Гриш! Пропусти-ка дядю с дитем! - крикнула одна из девушек куда-то вперед - видно, трактористу.
Тракторист, наверно, понял не сразу, о чем речь.
- Да вправо подай! Вправо! Машина тут обгоняет! - пояснила девушка.
Наконец трактор резко крутанул вправо и двинул прицеп на обочину.
- Привет нижайший! - театрально поклонился молодой тракторист, махнув кепкой, когда они проехали мимо.
- Бедовые девчата! - произнес отец. - Таким пальца в рот не клади! Да ты ешь, ешь, - добавил он, заметив, что Гошка все еще держит бутерброд на коленях.
Вдали, где дорога круто сворачивала влево, показался обоз. Телег шесть - восемь.
- Видно, они! Прибавим газку! - весело сказал отец.
- Пап, а почему они нас начальством обозвали? - спросил Гошка, дожевывая бутерброд. - И там, на ферме, тоже?
- Деревня! - весело сказал отец. - Для них что ни машина начальство!
- А "Волги" у них тоже есть, - вспомнил Гошка. - Ребята там говорили, помнишь?
Отец промолчал, и Гошка тоже не стал больше спрашивать.
Через несколько минут они нагнали последнюю подводу с навозом. На ней сидел мальчишка лет тринадцати-четырнадцати с растрепанными русыми волосами и веснушками на лице.
- Николай Петрович не с вами? - спросил отец.
- На первой подводе он, - сказал мальчишка, показывая вперед.
- А ну, посторонись!
Мальчишка дернул лошадь за поводья, и она нехотя свернула в сторону.
Так, сигналя и выкрикивая "посторонись!", они объехали несколько подвод, пока не нагнали первую. На ней и верно рядом с возницей-мальчишкой сидел Николай Петрович Остров.
Увидев отца, он сказал вознице: "Подожди!" - и соскочил с телеги:
- Здравствуй, Василь Василич! Какими судьбами?
- Да вот ищем тебя всюду, - сказал отец. - Приехал, как и обещал, чтоб договориться...
Николай Петрович провел рукой по загорелому лицу, будто вспоминая, о чем это отец с ним собирался договориться.
Но оказалось, он помнил.
- Догадываюсь, да только не сердись, Василь Василич, не могу сейчас. Дел - во! - И он провел указательным пальцем по кадыку. - Ребята, видишь, ждут, и там, на поле, - народ. Не могу. К вечеру давай. Часам к шести вернусь, может, к пяти...
- А с председателем ты говорил? - спросил отец.
- Да говорил. Он не против, - сказал Николай Петрович и бросил подошедшим ребятам: - Сейчас едем! Подождите! Сейчас!.. Только тебе бы тоже не мешало с ним побалакать. Ведь он и не знает тебя, хоть ты и из нашенских. Может, сам помнишь его, Сашку-то Егорова? Однолетки мы, вместе росли.
- Не помню. И как мне помнить! - развел руками отец. - Где искать-то его?
- С утра был в Сергиевке. Смотай! На машине пара пустяков! посоветовал Николай Петрович. - А что до сруба, так и не знаю прямо. Говорить-то о чем? Бери!
- Как - о чем? - удивился отец. - А цена? А рабочие? Кто же ставить его будет?
- О цене какой разговор! Не на базаре! Строил я дом не себе, знаешь! Да вот как стряслось с Иваном... Не до цены тут! Бери, как есть! - просто сказал Николай Петрович. - А вот с рабочими прямо и не знаю как! Кто сейчас может? Не сердись, Василь Василич, пора мне! - опять торопясь, добавил он. - Давай к вечеру! А пока председателя поищи. Не откажет он. Обещал...
Гошка слушал весь этот разговор из машины, а сам все посматривал на важных мальчишек, сидевших на подводах или стоявших возле лошадей. Гошке было завидно.
Наконец к нему подошел какой-то мальчишка.
- Звать-то как? - полюбопытствовал он.
- Георгием, - солидно сказал Гошка.
- Что ж ты, так вот и ездишь все?.. В машине?.. - опять спросил мальчишка. - В каком классе-то? В третьем?
