>453 Точно так же, по давно отлаженным схемам, действовала КПСС в ХХ в.
>454Победоносцев Константин Петрович (1827–1907) – обер-прокурор Святейшего синода (1880–1905), принципиальный противник свободного волеизъявления народа в Церкви и государстве. См. прим. 77, 218, 677.
>455Анна и Каиафа – первосвященники иудейские, по доносу которых был распят Иисус Христос.
Стойте в свободе! 1906. Вып. 1 (подзаголовок «Ходите в свете»). 9 июля.
Оценивая газеты ХББ, Колеров (Указ. соч. С. 153) сетовал на «гнетуще примитивный язык и фальшь приспособленных интеллигентами к “народной” логике и кругозору сугубо пропагандистских материалов» и тут же отмечал «подлинный, не приуготовленный для примитивного потребления пафос». Последнюю характеристику в полной мере до́лжно отнести к произведениям Свенцицкого.
>456 Поводом к погрому в Белостоке 1–3 июня 1906 стала петарда, брошенная анархистом в православную процессию; основными участниками зверств и расстрелов были солдаты (убито 70 и тяжело ранено 90 евреев). При погроме в Кишинёве 6–7 апреля 1903 на Светлой Седмице убито 50 и ранено 500 евреев. Погром в Одессе 19–21 октября 1905 произошёл при активном участии полиции: погибло более 300 евреев и 86 христиан. Гомельский погром 29 августа и 1 сентября 1903 был обоюдным: христиане и евреи нападали друг на друга. «В этом внезапном разгуле дикой мстящей силы после долгой дремли <…> духовная беспомощность наших обоих народов. <…> Трагически сказался и тот долгогосударственный грех императорской России, что православное духовенство, давно задавленное властью, бессильное в своём общественном положении, уже никак не имело авторитета духовного водительства массами <…> Они даже не смогли помешать, чтобы впереди погромных толп не качались бы распятия и церковные хоругви» (Солженицын А. Двести лет вместе. Ч. 1. М., 2001. С. 405). «…Какое тупоумие русских людей! <…> Вместо праздника христианского они устроили скверноубийственный праздник сатане – землю превратили как бы в ад» (Иоанн Кронштадский, св. прав. Мысли мои по поводу насилий христиан с евреями в Кишинёве). «О, народ православный, даже в Великом посту не прекращающий казней, пред Страстною неделей издевающийся над муками Спасителя! Смотри, Русь святая, не оказаться бы тебе с Иудой и Каином! Смотри, народ православный, не быть бы тебе позорищем истории!» (Флоренский П. Вопль крови).
Стойте в свободе! 1906. Вып. 1 (подзаголовок «Ходите в свете»). 9 июля. Подпись: В. С.
Неожиданный комментарий дал А. А. Носов: «Данную публикацию можно было бы счесть эмоциональной реакцией В. П. Свенцицкого на массовые казни 1905–1906 гг. – в духе соловьёвского призыва к помилованию цареубийц, – если бы не неоднократное впоследствии повторение им тех же идей, в частности, в знаменитом докладе “Террор и бессмертие”» (ВФ. 1996. № 3. С. 41). То есть всё бы хорошо, кабы не твёрдость убеждения… Призвать милость к падшим, не подумавши, – простительно, но возводить милосердие в принцип – значит занимать «крайне радикальную позицию». Такие вот «можно» и «нельзя»!
Но давайте задумаемся: «Лейтенант Шмидт от Церкви отлучён не был, перед смертью принял причастие и горячо молился за родину. Почему нельзя молиться за человека, которого Церковь удостоила крови Христовой?» (Народ. 1906. № 4).
>457 «…Над умершим – каждым умершим – Церковь является как ничем не ограниченное милосердие, как заступница за него: как реальная спасительница от смерти <…> В своём погребальном чине Церковь не только прощает всю данность человека, но, вообще говоря, причисляет каждого умершего к святым (“Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего”, кондак, глас 2; “Со духи праведных скончавшихся душу раба Твоего, Спасе, упокой”, тропарь, 1 глас 4), присоединяет его к мученикам, свидетелям веры (“В путь узкий хождшие прискорбный, вси в житии крест яко ярем вземшие… приидите насладитеся, их же уготовах вам почестей, и венцев небесных”, тропарь 3). <…> Связь с мучениками, свидетелями веры, переосмысляется – и всякая человеческая жизнь предстаёт в отпевании как мученичество, как терпение страдания, достойное венца. Отпевание не только просит о причислении умершего к лику святых, но уже ублажает как святого: “Блажен путь, воньже идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения” (прокимен, гл. 6). Каждый, кого отпевают, оказывается, таким образом, избранным и принятым. <…> Решающий аргумент святости покойного, то есть его бессмертия, есть
