Собрание сочинений. Том 2. Письма ко всем. Обращения к народу 1905-1908 - страница 230

В «Исследованиях по истории русской мысли» (М., 2002. С. 47) Колеров, определяя «жанровый генезис и инспирации листовок Братства», объявил их «очевидным прототипом» листовки Г. А. Гапона, но никаких доказательств не привёл. Анализ же выявляет коренные различия по стилю и содержанию (см. прим. 96). У Гапона, в отличие от лаконичного обращения ХББ, витиеватая риторика («Славные незабвенные рабочие, кровью спаянные дорогие товарищи»), речь от первого лица; его форма – приказ («ловите, презирайте, убивайте»), а пафос – месть. Тогда как Братство показывает, что должны делать верующие в Спасителя, напоминает о велениях Господа и только уповает на веру и совесть народа.[88] Гапон говорит от себя, диктует форму и методы действий, снимая с людей всякую ответственность («разрешаю!»), и нигде не упоминает о Христе. Братство даёт примеры благообразных поступков, никак не принуждая к ним, не предопределяя выбор. Один проповедует насилие и разрушение, а другие призывают к мученичеству и страданию; Гапон толкает к массовым убийствам, а ХББ внушает, что убивать людей – грех. Поэтому сходство ограничено действительно очевидным фактом – в обоих случаях это листовки. Но в условиях имперской цензуры такой способ довести до людей свои идеи стал обычным делом (см. прим. 113), и без весомых аргументов говорить о каком-то «прообразе» и «подстрекательстве», как минимум, некорректно.

В. И. Кейдан в компилятивной статье «На путях к граду земному» повторил ложные положения Патнэма, но понятие «христианский социализм» применительно к Братству отверг как «взятое из западно-европейской политической жизни» и неадекватное его идеям и идеалам, подчеркнув, что «достижение традиционных политических свобод» было лишь средством их осуществить. В документах ХББ Кейдан безошибочно увидел «первую попытку вывести и сформулировать социально-экономическую доктрину, исходя из догматики православия», хотя и счёл веру в переустройство общества на евангельских основах «наивным утопизмом» (ВГ. С. 14–16).

Разницу между ХББ и мережковистами лучше всего указал А. А. Ермичёв: и первые «хотели обновления церковной жизни, но не за счёт разрыва с исторической церковью» и создания собственной, а возвращаясь к первохристианству; «никаких “неохристианских” откровений не принимали», но хотели «приблизить такое положение, при котором Церковь могла бы свободно и достойно нести свою ношу духовного окормления общества» (РФОП. С. 220, 10).

Заведомую клевету содержала статья С. М. Половинкина (ПЭ. РПЦ, 481): здесь сознательно подменена цель ХББ («Программой-максимум являлся социализм») и предлагаемые пути («Христианская общественность заключалась в анархизме»);[89] налицо недобросовестное цитирование (упразднению подлежала не всякая власть, а основанная на чём-либо внешнем, и только в церковной жизни). Всю эту ложь буквально, но без ссылки на автора, повторил архиеп. Константин (Горянов) в докладе «Опыт встречи» (Империя и религия. СПб., 2006. С. 37). Любопытно его сопоставление: «Читая воззвания этого братства, перестаёшь понимать, где Свенцицкий, а где – Мережковский». Действительно, в кн. последнего «Не мир, но меч» (1908) многое взято из программы ХББ и преломлено антицерковным сознанием. Но претендующий на роль историка идей академик РАЕН забывает, что написано это на год (а то и 2–3) позже, чем документы Братства, а до переоценки ценностей летом 1905 Мережковский совсем иначе относился к самодержавию и государству вообще.[90] Никак нельзя утверждать, что ХББ образовалось на основе идей деятелей РФС; наоборот – отталкивалось от них, в частности, иначе трактовало удачно найденный термин «правда о земле». Достаточно сравнить позиции Тернавцева: «Сокровенная в христианстве правда о земле – учение и проповедь о христианском государстве» (ЗПРФС. С. 19), и Свенцицкого: «Никакое христианское государство немыслимо» (Наст. изд. С. 172), плюс требование ХББ отделения Церкви от государства. Многочисленные подлоги (в т. ч. мнимое чаяние Тернавцевым «третьего завета») и внутренние противоречия