Дальше Андерсен рассказывает все неправильно.
Принц не переоделся вовсе в свинопаса.
Он занял деньги, купил шелковые носки и туфли с острыми носками.
Один день учился улыбаться, два молчать и три месяца привыкал с запаху пудры.
Он подарил принцессе:
1) Трещотку, под которую можно было танцевать шимми.
2) Какую-то игрушку, которая сплетничала, — вероятно, книжку с посвящением.
Принцесса действительно его целовала.
Ночь, в которую принцесса пришла к принцу, была действительно черная, дождливая.
Принцесса постучалась уверенно.
Принц скатился по перилам: ему каждую ночь казалось, что стучат, и кататься по перилам он научился в совершенстве.
Он открыл дверь, и (скажу для кубизма) ветер выбросил в четырехугольник дождь призмой и зонтик шаровым сектором.
Принц сразу узнал зонтик.
Он поклонился ниже своих ног (ведь он стоял на пороге) и сказал:
«Войдите, принцесса, в свой дом».
Она вошла: был дождь.
Она так устала, что шла по лестнице, не закрыв даже зонтик.
Принц посадил ее перед камином, разжег огонь, накрыл на стол и хотел бежать. Он хотел подарить ей:
1) Розу.
2) Соловья.
Принц был рассеян.
Вот тогда-то и засмеялась жареная рыба.
Жареная рыба смеется в восточных сказках. Подробности я сообщу в своих других книгах.
В европейской литературе, насколько мне известно, она засмеялась первый раз у меня.
Она смеется тогда, когда видит, что кто-то подарил свое сердце вместо трещотки.
В этот раз она смеялась до упаду, хлопала хвостом и брызгала соусом.
«Принц, — сказала она, — зачем ты портишь чужие сказки?»
«Андерсен оклеветал меня», — ответил принц.
«Дом мой и мое сердце принадлежит принцессе».
«Тот, кого любят, никогда не бывает виновен».
«А ты лежи смирно и не брызгайся соусом, потому, что принцесса тебя будет сейчас есть».
«Ты съеден сам, о жареный принц», — сказала рыба.
Так сказала она и умерла во второй раз от скуки: она не любила принцессу.
И вот вторая возможная развязка романа.
Принцесса живет в одном доме с принцем, потому что в городе очень мало свободных квартир.
Принц сделался игрушечным мастером: он чинит граммофоны и делает трещотки, под которые можно танцевать шимми.
Принцесса живет в его доме.
Но танцует она с другими — она живет с ними.
Оказывается, из одной точки можно опустить на прямую несколько перпендикуляров.
Все это можно понять, или хорошо зная неэвклидовскую геометрию, или дойдя до того, когда каламбур так мало смешит человека, как язва в желудке.
Все это «как».
Все мои письма о том, «как» я люблю тебя.
Комментарии: В. Радзишевский, И. Калинин
Книга «О Маяковском» впервые вышла в 1940 г. в изд-ве «Советский писатель». В настоящем издании печатается в более поздней и полной редакции, включенной в мемуарную книгу «Жили-были: Воспоминания. Мемуарные записи. Повести о времени: с конца XIX в. по 1964» (М.: Советский писатель, 1964. С. 257–414).
Вторая часть этого раздела печатается по следующему изданию: «Воспоминания о Маяковском». Беседы с Виктором Шкловским. М.: Common place: Устная история, 2017. В тех случаях, когда дается только указание на страницу, речь идет о настоящем издании (Шкловский В. Собрание сочинений. Т. 2. М.: НЛО, 2019).
Две первые беседы со Шкловским записаны в 1967–1968 гг. Виктором Дувакиным, филологом, собиравшим архив устных воспоминаний о Маяковском. Это — самое начало работы Дувакина в новой для него области — устной мемуаристике. Профессионал маяковсковед, он расспрашивал тогда своих собеседников главным образом о Маяковском и тех, кто был с ним тесно связан биографически. Поэтому и Велимир Хлебников, и Александр Блок, и Николай Гумилев, и Сергей Есенин затронуты в беседах со Шкловским лишь попутно и бегло
