Собор - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

— Буду! Но только на что, Тони?

— На ящик шампанского! Идет?

— А! Пусть так! — Огюст с размаху хлопнул ладонью по подставленной ладони Антуана, и они соединили пальцы. — Только учти: этим ты вынуждаешь меня выиграть. Если я проиграю, то буду разорен дочиста.

Модюи засмеялся:

— И поделом тебе будет — не спорь. Ну, так идем же — я познакомлю тебя с нею.

Когда они вошли в ее крошечную каморку-уборную, девушка сидела с распущенными волосами, ниспадающими на спинку кресла. Шлем с султаном она сняла и дерзкий цирковой наряд спрятала под темно-синим атласным халатом.

— Кто там? — спросила она, не поворачивая головы.

Ее глубокий голос, низкий и мягкий, звучал почти сердито.

— Простите, мадемуазель, но вы позабыли сегодня запереться, — сказал с порога Модюи.

— А, это вы, Антуан! — уже другим тоном, дружелюбно, но холодновато проговорила артистка. — Добрый вечер. Только предупреждаю, сегодня без провожаний: я устала.

— Жаль, жаль! — Антуан подошел к креслу и поманил за собою товарища. — А я хочу просить у вас позволения представить вам моего друга. Можно?

Девушка вскинула глаза на Модюи, ибо он уже навис над ее креслом и осторожно взвешивал на ладони черные струи ее волос.

— А кто ваш друг? — спросила она. — Опять какой-нибудь офицер?

— Нет, моя прелесть. Как и я, всего лишь архитектор. Позвольте же вам представить: мсье Огюст де Монферран.

— Как звучно! — воскликнула мадемуазель де Боньер, наконец обернувшись. — Я очень рада вам, мсье… Я…

Слова застряли у нее в горле. Лицо, только что покрытое легким, свежим румянцем, залила смертельная бледность, однако мгновение спустя оно вспыхнуло еще ярче, на щеках зацвели алые пятна, губы задрожали. Она вскочила с кресла, распахнув невольно свой халат, открывая белый хитон амазонки. Руки ее вскинулись, протянулись вперед, и она вскрикнула, задыхаясь, захлебываясь от смятения и восторга:

— Анри?!!

Огюст так и застыл перед нею, совершенно ничего не разумея. Он растерялся бы куда меньше, если бы встретил полное равнодушие или даже презрение. Что бы это могло значить? Что значит это имя, забытое имя его детства, в устах незнакомой женщины?

— Анри? — повторил он недоуменно. — Почему вы… Откуда вы знаете мое имя, мадемуазель?

Девушка отшатнулась. Опять погас ее румянец, руки тотчас упали.

— Так вы не узнали меня? — произнесла она глухо, с таким отчаянием, что ему стало еще больше не по себе.

Но почти тотчас же наездница рассмеялась и, смеясь, опять упала в свое кресло.

— О, какая же я дурочка! Извините меня. Я думала, вы пришли именно ко мне. Я думала, вы искали меня. Нелепая мысль! Извините.

И в это самое мгновение Огюст ее действительно узнал. Он вспомнил эти черные глаза странной формы, этот тонкий рот с губами, еще сохранившими отчасти полудетскую пухлость, этот взлет ресниц, эту гордую, ненарочитую пластичность движений и царственную посадку головы. Он вспомнил ее голос.

— Элиза! — закричал он, бросаясь к креслу и вопреки всяким приличиям хватая девушку за руки. — Элиза Боннер! Святая дева Мария! Это вы?!

— Узнал! — прошептала она и зажмурилась, но это не помогло: слезы пробились из-под ее век и потекли по щекам. — Узнал… Не сердитесь, пожалуйста, Анри, что я так… Но вы обещали меня найти!

— Как же я мог?! Откуда же я знал?! После ранения я не мог вспомнить даже название городка, где мы встретились. Но я знал, Элиза, что мы все же увидимся, только не думал, что вы станете такой красавицей!

Человек никогда не лжет так убедительно и пылко, как в минуты волнения и душевного подъема. Кроме того, Огюст даже не понимал до конца, что лжет. Название городка он, разумеется помнил великолепно, а во всем остальном не так уж сильно преувеличивал.

— Вот так штука! — воскликнул, опомнившись, Тони. — Так выходит, вы знакомы давно?

— Это — моя спасительница, Антуан, моя маленькая Армида![17]Я же тебе рассказывал пять лет назад… Господи, вот это встреча, черт бы меня побрал! Мог ли я думать, а?

— Могли ли вы думать, что я стану циркачкой? — смеясь и отирая слезы рукавом халата, спросила Элиза.

— Мне в голову не пришло бы искать вас здесь! — вполне уже искренно сказал Огюст. — И… и отчего вы мадемуазель Пик де Боньер?


стр.

Похожие книги