- Что такое? - пробормотал он, поворачивая ее голову обратно. - Уин. Ты должна принять это лекарство.
Она вновь зашептала.
Кев недоверчиво посмотрел на нее, разобрав хриплые слова.
- Ты примешь его, если я назову тебе свое имя?
Она изо всех сил пыталась сглотнуть, чтобы сказать.
- Да.
Его горло сжималось все больше и больше, а глаза вспыхнули.
- Кев, - удалось сказать ему. - Меня зовут Кев.
Девушка позволила просунуть ложку между своих губ, и черный яд потек вниз по ее горлу.
Ее тело расслабилось. А Кев продолжал держать хрупкое тело Уин в своих руках, похожее на легкое и горячее пламя.
Я пойду за Тобою, думал он, какова бы ни была твоя судьба.
Уин была единственной на Земле, кого он когда-либо желал. Она не может покинуть его.
Кев склонился над ней и коснулся ее сухих, горячих губ своими.
Поцелуй, который она не могла почувствовать, и никогда не вспомнит.
Он ощутил вкус яда, когда его рот задержался на ее губах. Подняв голову, он взглянул на ночной столик, где оставил белладонну. Этого было более чем достаточно, чтобы убить здорового мужчину.
Казалось, будто только руки Кева способны удержать дух Уин внутри ее тела. Поэтому он крепко держал ее, нежно укачивая. Он коротко помолился. Но он не позволил бы ничему, сверхъестественному или обычному, отнять ее у него.
Для него весь мир сосредоточился на этой тихой затененной комнате, на хрупком теле в его руках, на дыхании, что мягко просачивалось в ее легкие. Он задерживал свое дыхание в такт с ее дыханием, собственное сердцебиение с ее сердцебиением.
Прислонившись к кровати, он погрузился в темное забытье, ожидая их общей судьбы.
Не осознавая, сколько времени прошло, он лежал с ней до тех пор, пока движение в дверном проеме и сияние света не разбудили его.
- Меррипен, - хрипло позвала Амелия. Она стояла на пороге и держала свечу.
Кев слепо нащупал щеку Уин, провел рукой по ее лицу, и ощутил приступ паники, когда его пальцы дотронулись до прохладной кожи. Он нащупал пульс на ее горле.
- Лео поборол лихорадку, - сказала Амелия. Кев едва мог слышать ее из-за гула в своих ушах. - С ним все будет хорошо.
Слабый, но равномерный пульс бился под пальцами Кева. Сердцебиение Уин… пульс, который поддерживал его существование.
Глава 5 (перевод: Никуля, бета-ридинг: Оксана-Ксю, Фройляйн, Аквитти)
Лондон, 1849
Присоединение Кэма Роана к семье Хатауэев было решено отпраздновать. Удивительно, каким образом один человек может изменить все. Более того - привести в бешенство.
Хотя теперь все приводило Кева в бешенство. Уин уехала во Францию, и у него не было причин быть веселым или хотя бы вежливым. Ее отсутствие привело его в состояние разъяренного дикого зверя, лишенного своей самки. Он всегда осознавал свою потребность в ней и нестерпимо мучался, понимая, что она где-то далеко, вне пределов его досягаемости.
Кев забыл, каково ощущать эту черную ненависть к миру и ко всем его обитателям. Это было неприятное воспоминание из его детства, когда он ничего не знал кроме насилия и страдания. И все же Хатауэи, по-видимому, ожидали, что он будет вести себя как обычно, принимая участие в семейной рутине, делая вид, что все в порядке.
Единственной вещью, которая сдерживала его, было желание Уин, чтобы он жил как прежде. Она хотела, чтобы он позаботился об ее сестрах. И воздержался от убийства ее нового зятя.
Кев едва мог терпеть этого ублюдка.
Остальные обожали его. Кэм Роан пришел и полностью обезоружил Амелию, решительную старую деву. Совратил, по сути дела, чего Кев до сих пор не простил ему. Но Амелия была совершенно счастлива со своим мужем, хотя он был наполовину Rom.
Никто из них никогда не встречался с таким, как Роан, чье происхождение было столь же загадочно, как и Кева. На протяжении большей части своей жизни Роан работал в игорном доме Дженнера для джентльменов, в конечном итоге став личным секретарем, и имея собственный небольшой доход в этом весьма прибыльном бизнесе. Обремененный растущим состоянием, он вкладывал деньги настолько плохо, насколько было возможно, чтобы выйти из неудобного для него положения: быть цыганом с деньгами. Это не сработало. Деньги продолжали прибывать, каждая глупая инвестиция приносила удивительные дивиденды. Роан застенчиво называл это своей проклятой удачей.
