Они долго стояли, не размыкая объятий, и Кэтрин показалась, что прошла целая вечность. Наконец Люсьен отстранился, и Кэтрин неохотно отпустила его. Сейчас Люсьен был ей нужен, как никогда.
Роксбери подошел к небольшому столику, стоявшему у стены, и, взяв горевшую масляную лампу, вернулся к Кэтрин.
– Пойдем, – бросил он.
И хотя Кэтрин не догадывалась о его намерениях, она доверчиво взяла его за руку. Люсьен провел ее в спальню и закрыл дверь. По спине Кэтрин пробежали мурашки, когда она поняла, что сейчас произойдет. Ее охватил страх. Она слышала, как Люсьен повернул ключ в замке.
– Что ты делаешь? – в панике спросила Кэтрин.
– Ты это прекрасно знаешь, Кейт, – сказал он, поставив масляную лампу на комод. – В наших отношениях было слишком много лжи. Пришло время честно разобраться во всем. Ты достойна быть любимой, Кейт, ты заслужила это.
– Но… – попыталась она возразить, однако Люсьен прервал ее:
– Никаких «но»! – Он подошел к Кэтрин и нежно убрал с ее щеки выбившуюся из прически прядь волос. – Я слишком долго ждал этой минуты.
Люсьен наклонился и поцеловал ее. Это был нежный осторожный поцелуй. Кэтрин обхватила его за шею дрожащими руками и прижалась к нему всем телом. Их сердца бились в унисон.
Кэтрин вдруг поняла, что, несмотря на свое внешнее спокойствие и кажущуюся собранность, Люсьен сильно нервничал и был не уверен в себе. Он знал, что ему придется действовать осторожно, чтобы не испугать ее снова. Кэтрин была своенравна и непоследовательна, и это нужно было учитывать.
Кэтрин не считала себя достойной любви, она боялась мужских ласк, опасаясь, что ее внешность может в последнюю минуту оттолкнуть мужчину. Мысль об этом сбивала Люсьена с толку, возмущала его. Он понимал, что должен действовать медленно и осторожно. Люсьен покусывал ее нижнюю губу до тех пор, пока не понял, что Кэтрин готова к дальнейшим ласкам. Она прерывисто дышала, ее грудь высоко вздымалась и опускалась, что было верным признаком проснувшейся страсти. Люсьен понял, что на правильном пути, и двинулся дальше.
Он сильнее сжал Кэтрин в объятиях, его руки скользили по ее спине и ягодицам. Люсьен осыпал поцелуями ее лицо и шею. Его мучило желание близости с ней, но сначала ему нужно было показать Кэтрин, что у нее нет причин для тревоги, страха и беспокойства.
Отступив на шаг, Люсьен взял ее за руку и подвел к высокому, в полный рост, зеркалу, стоявшему в углу комнаты. Он поставил Кэтрин перед ним, а сам зашел ей за спину и стал осыпать поцелуями ее затылок и шею.
– Посмотри на себя, Кейт, – сказал он. – Посмотри, как ты великолепна.
Их глаза встретились в зеркале. Люсьен распустил ее волосы, и они густой волной упали на спину. Отведя их в сторону, Люсьен стал расстегивать пуговицы на платье.
– О боже, как давно я мечтал об этой минуте… – прошептал он на ухо Кэтрин.
Ему оставалось лишь спустить расстегнутое платье с плеч.
– Боюсь, твои мечты могут разбиться о реальность, – с горечью произнесла Кэтрин.
Эти слова больно ранили его сердце. Он видел в зеркале, с какой грустью Кэтрин смотрит на него.
– И все же давай вместе попробуем воплотить их, – промолвил Роксбери и, несмотря на робкие протесты Кэтрин, спустил платье с плеч. Оно упало к ее ногам, и Люсьен почувствовал, как Кэтрин задрожала. – Не смущайся, Кейт, дай взглянуть на тебя. Я хочу этого больше всего на свете.
Она застенчиво улыбнулась:
– На мне еще нижнее белье, Люсьен.
– В таком случае давай снимем его.
И с этими словами Люсьен стал расшнуровывать ее корсет. Вскоре он тоже упал на пол. Кэтрин осталась в одной рубашке. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивало ее тело.
– Не бойся, Кейт, – прошептал Люсьен, гладя ее бедра и спину.
Когда он коснулся ее груди, у Кэтрин вырвался хрип. Люсьен снял с нее рубашку и отбросил ее в сторону. Теперь Кэтрин предстала перед ним во всем великолепии своей наготы. Люсьена охватило первобытное чувство неистовой звериной страсти. Он жаждал обладать Кэтрин, жаждал сделать ее своей собственностью.
– И как? – отважилась наконец спросить Кэтрин, ожидая его вердикта.
– Ты невероятно хороша собой, – сказал Роксбери. – Более красивой женщины я в жизни своей не видел.
