При каждом взгляде на Адама Сэвиджа во рту пересыхало от желания, чтобы он коснулся ее. В то же время она знала, что, если он дотронется до нее, она завизжит. Чего ей по-настоящему хотелось, так это самой дотронуться до него. Ей хотелось пощупать его загорелую кожу, провести пальцем по подбородку, где от щетины лицо было еще темнее. Ей не терпелось расстегнуть пуговицы его легкой рубашки, стянуть ее с покатых плеч и провести руками по твердой мускулатуре его невероятно широкой груди. Она горела желанием слиться с ним в поцелуе. Тони покраснела от дерзкой мысли — ей захотелось лизнуть его, ощутить соленый вкус его соблазнительной плоти.
Когда она снова подняла на него глаза, он с вожделением разглядывал парочку босых крестьянских девушек с темными, с сонной поволокой глазами. Он поманил их к себе. Они сначала с опаской приблизились к могучему мужчине со страшным, изуродованным шрамом лицом, но он, поддразнивая и подмигивая, при помощи жестов сумел купить у них устриц. Немного погодя они, смеясь и кокетничая, игриво плескали в мужчин, откровенно приглашая их позабавиться.
— Искупаемся? — спросил Сэвидж, стягивая рубашку и не стараясь прятать выпуклость между ног.
— Нет, спасибо, — натянуто ответила Тони. — А что, черт побери, вы делаете, когда женщина не хочет? — так же натянуто спросила она. — Или такого не бывает?
— Бывало много раз, — признался Адам. — Тогда я просто прибегаю к искусству обольщения.
— Как, черт побери, можно обольстить женщину, не зная ее языка?
— Секс — это универсальный язык, Тони. Ты заглядывал в книги, что я тебе дал? У Тони порозовели щеки.
— Вижу, что заглядывал, — отметил, ухмыляясь, Сэвидж. — Черт побери, постарайся не быть таким узколобым и осторожным. Я уже говорил, твой петух не только для того, чтобы писать. Пока не попробовал горячего поцелуя женщины Средиземноморья и не ощутил на члене ее быстрого язычка, ты еще не жил.
У Тони от удивления отвисла челюсть.
— Ладно, попробуй устриц. Если и после них тебе не захочется, то ты безнадежен, парень.
Тони забрала своих моллюсков, оставив Сэвиджа забавляться с синьоринами. Проклятый распутник, бегающий за каждой юбкой! Вот вернется на корабль и выбросит золото в проклятое Тирренское море! Конечно, она этого не сделала.
Безоблачное небо, голубая гладь моря. «Летучий дракон» скользил по Мессинскому проливу, отделявшему Сицилиюот Италии. Пэдди Максуайн раздобыл бесподобные мягкие сыры и сочные черные маслины, а также запасся специями, привезенными из далеких стран.
Тони помогала ему приготовить рыбу, тушенную с фенхелем. Он рассказывал ей, к какому мясу лучше подходят майоран и базилик. Она вспомнила вкуснейшую паеллу, которую он приготовил, когда они стояли в Испании, и он сказал, что желтый цвет и неповторимый запах и вкус придавал шафран, который, как считают, вселяет в людей радость.
Тони взяла щепотку лаврового листа. При одном прикосновении он источал пикантное благоухание. Максуайн объяснил ей, что лавр растет здесь, в Средиземноморье.
— Кэп неравнодушен к карри.
— Его слуга из Индии, Джон Булль, говорил мне, что карри вызывает привыкание. Попробовав слабый карри, постепенно доходят до «виндалу», самого острого.
— Карри лучше любого другого средства увеличивает население земли, — подмигнул Пэдди. — Можешь мне поверить, это самое лучшее средство для мужчины. Забудь о «египетском бальзаме» со шпанскими мушками, от карри стоит как палка. — Тони было впору бежать из камбуза. — А если угостить им женщину, она так распалится, что сама запросит.
Тони стало казаться, что мужчины не думают ни о чем, кроме секса. Потом покраснела сама. В эти дни — данная тема занимала непомерно большое место в ее собственных мыслях!
В каждом порту Сэвидж доставлял на борт что-нибудь ценное для Эденвуда. В Италии он приобрел мраморные скульптуры и статуи древнеримских воинов, до того натуральные, что, казалось, они вот-вот заморгают и заговорят. На Корфу он обнаружил небольшую греческую молельню и попросил разобрать ее и аккуратно упаковать изящные желобчатые колонны, чтобы потом поставить у себя в саду.
