Подумав об этом, Уинстон Ярдли начал смеяться.
Голова Кэролайн кружилась от возбуждения, вызванного новым поворотом ее жизни. Уже несколько дней она задыхалась от волнения, а именно с тех пор как впервые оказалась в постели Эша. За исключением бурной встречи с Ярдли дни были наполнены одним обжигающим свиданием за другим — становясь все более мучительными от усилий Эша уважать ее чувства и сохранять то, что происходило между ними, в секрете. Хотя Кэрол не замечала, чтобы слуги что-то подозревали, и это успокаивало.
«Пока нет скандала… есть надежда скрыть мой грех…»
Их мироощущение изменилось, добавив тайного трепета между ними. Вечерний поход в театр был полон особенного волнения, когда Кэрол сидела рядом с Эшем в ложе на виду у всех, вдыхая его запах, который еще оставался на ее коже после их свидания в библиотеке. Трудно было изменить тот факт, что она все больше и больше влюблялась в него и все больше сознавала, чем жертвует, чтобы обладать им на это короткое время.
Никаких романтических заявлений того или иного сорта с его стороны не было, но она и не ждала их — это был Эш. Кроме того, даже если бы она желала услышать их, Кэролайн понимала, что она не в той позиции, чтобы быть с ним на равных. Она не могла думать о будущем без боли, но заставляла себя не омрачать радость настоящего.
— Вам нравится спектакль, мисс Таунзенд? — спросил Эш, вежливый вопрос светился в глубине его глаз.
Кэрол кивнула:
— Он очень… милый.
— Какое пространное рассуждение! — Эш рассмеялся. — Вы, американцы, так скудны на впечатления?
— Я — нет, мистер Блэкуэлл.
— Нет? — спросил он. — Вы уверены?
Она постаралась сменить тему.
— Мы увидим сегодня мистера Торна?
Эш немедленно протрезвел.
— Я получил записку с извинениями, до того как мы ушли из дома. Очевидно, что-то случилось.
— Все хорошо? Он в порядке? — спросила она.
Недовольство Эша трудно было не заметить.
— С ним все прекрасно. Но когда я увижу его в следующий раз, то обязательно расскажу о вашем интересе.
Губы Кэролайн дрогнули.
— Вы ревнуете?
— Ну, вот еще.
Но его виноватое выражение ставило под сомнение его слова, и Кэролайн задумалась над странным поворотом.
— Может быть, кто-то и может подумать так, учитывая, что я танцевала один-единственный танец и разговаривала с ним… Но, уж конечно, не вы.
— Только идиот станет ревновать при таких обстоятельствах, мисс Таунзенд, и если вы цените мою гордость, то не станете оспаривать очевидное.
Защищаясь, Эш скрестил руки на груди.
Кэрол постаралась не улыбнуться, вновьвозвращаясь к своим мыслям.
— Что задержало его?
— Он не сказал.
Эш не смотрел на нее, когда говорил, и Кэрол почувствовала ложь.
— Это как-то связано с обществом «Джейд»?
— Кто сказал вам, что Дариус — член общества?
— Вы как-то упомянули, что Дариус вырезал бы мое высказывание на дверях «Джейда». Отсюда напрашивается вывод, что человек знает, о каком доме идет речь! — сказала она, стараясь сдержать улыбку.
— Проклятие, женщина! Есть хоть что-то, что ускользает от вашего внимания?
— Что за выражение, сэр! — пошутила она без реальной обиды. Его проклятие было не чем иным, как привычным выражением эмоций. — Мне непонятно, почему вы рычите, как раненый лев.
— Мое раздражение вызывает это сопрано на сцене, и я подумываю, почему бы не отвезти вас домой.
Кэролайн с улыбкой положила бинокль:
— Замечательно! Как раз когда я собиралась пожаловаться на головную боль и просить вас отвезти меня домой. Как удачно!
Эш встал и предложил ей руку.
— Вы сложная женщина, мисс Таунзенд.
— Если вы так считаете, мистер Блэкуэлл. — Кэролайн сдержала улыбку. — Если вы так считаете…
Карета направлялась к дому, и было легко притвориться, будто кругом нет ничего, кроме тумана.
— Есть что-то особенное в тесном пространстве кареты. Это… свобода.
Кэрол позволила себе это дерзкое замечание, любуясь гибкими очертаниями его фигуры, когда он сел напротив нее. В этом черном вечернем костюме Эш был неподражаем, и не одна женщина вздохнула, глядя ему вслед, когда они уходили из театра. Ее глаза путешествовали по его длинным рукам и бедрам, дыхание Кэролайн ускорилось, когда она поняла, что его тело отвечает на ее изучающие взгляды — плавная линия его мужского достоинства, спрятанного под тканью брюк, меняла свою форму. Кэрол ощутила приятный прилив триумфа от сознания своей собственной силы: стоит ей лишь посмотреть на него, и его кровь бежит быстрее.
