— После моего визита на склад и освобождения заложника они заподозрили, что среди них есть стукач, который тебя информирует. Вот и хотят перед казнью узнать имя предателя.
— Ну, и что ты решил?
— У каждого человека есть свой предел сделки с совестью. Я хоть теперь и продажный мент, но на убийство напарника не пойду. И что теперь делать, не знаю.
— Смотри, не пожалей, что решил сыграть на моей стороне. Попробуем развернуть ситуацию в свою пользу. Изложи в деталях задумку Струны.
— Я должен заманить тебя сегодня вечером в заброшенное кафе, где они держали заложника.
— Каким образом?
— Ко мне, якобы, поступили от агента сведения о том, что перед гибелью застреленный тобою боевик спрятал в туалете флешку с важными сведениями о деятельности банды.
— И бандиты полагают, что я поверю в такую выдумку? Совсем меня за дурака считают.
— Они уверены, что ты действуешь в интересах Зернова и в азартной охоте за Холиным поведёшься на эту приманку. К тому же считают, что я ими окончательно повязан, взяв деньги, и буду действовать по их указке.
— Ну, допустим, я пойду с тобой в это кафе. Как они предлагают там действовать?
— Я должен ударом сзади тебя оглушить, а затем позвонить Струне и предать тебя в его руки.
— Незатейливо, но может сработать в нашу пользу. После твоего сообщения о моём пленении, Струна туда придёт со своими людьми. Вряд ли их будет много. И, устроив засаду, мы легко ликвидируем охрану Струны и захватим его живым.
— А нам зачем это надо?
— Попробуем через него вызвать в кафе и ликвидировать Холина. Пока он жив никому из нас не будет покоя.
— Допустим, но как Струна его выманит в это кафе?
— Скажет, что я готов назвать имя своего информатора только лично Холину в обмен на гарантию сохранения жизни.
— А, ведь, может сработать. Мастер ты, Уралов, хитроумные комбинации выстраивать.
— Рано радоваться. Мы пока из дичи в ловцов не превратились. Когда будем выдвигаться?
— Да, прямо сейчас позвоню Струне, что ты поверил в спрятанную в кафе флешку. Захватим оружие и поедем.
Сидя в машине по пути в заброшенное парковое кафе, Уралов мучился от сомнений:
«Похоже, Лещёв искренне встал на мою сторону. Но доверять до конца человеку, повязанному деньгами, взятыми у бандитов, нельзя. Спиной к нему там, в кафе не повернусь, и при малейшей опасности первым ликвидирую его».
Подъехав к парку, машину демонстративно оставили у центрального входа, и, демонстрируя беспечность, открыто направились к кафе. Уралов был уверен, что за ними следят из кустов, и потому, демонстрируя беспечность, шагал прямо и уверенно. Сыщик надеялся, что ему гарантирует безопасность желание боевиков захватить его живым. И всё же, подойдя к кафе, он, опасаясь засады, из предосторожности пропустил вперёд сначала Лещёва. Обследовав здание, сыщики убедились, что кроме них никого внутри нет. И Уралов предложил:
— Прежде чем звонить Струне, нужно продумать инсценировку. Я, пожалуй, прилягу на пол вон за тот сломанный опрокинутый столик, чтобы мою голову не было видно.
— Это сработает?
— Должно. А для правдоподобности на середину зала положим мой табельный пистолет. Это должно окончательно успокоить бандитов. У меня в револьвере три патрона. Должно хватить. А ты сразу, как только открою стрельбу, нейтрализуй Струну. Бей рукояткой по голове Струну. Только не переусердствуй.
— Ничего, он бугай здоровый, и его черепушка выдержит. План может сработать. Давай, клади оружие на пол.
— Ладно, но сначала приготовлю револьвер к бою. И ещё, стой всё время так, чтобы я тебя видел.
— Значит, всё-таки не доверяешь?
— А ты как думал? На кон поставлены не деньги, а моя жизнь, и не до соблюдения внешних приличий. Давай, лучше приступим к делу.
Уралов расположился на полу за сломанным столиком, держа наготове револьвер, и сразу понял недостаток избранной позиции. С этого места не был виден вход в кафе, и он предложил напарнику комментировать действия боевиков.
Лещёв набрал номер телефона Струны и сообщил:
— Всё готово. Груз упакован. Жду. Выглянув в окно, он сообщил:
— Струна идёт сюда в сопровождении двух парней. Приближаются открыто без опаски.
