Но Граф не стал тешить себя догадками. Едва веревка в руках ослабла, он бросил ее, повернулся и быстро зашагал прочь от окна. Сейчас он облачится в измятые доспехи, возьмет Крыло Ночи и примет во дворе замка последний бой.
* * *
Груз рухнул с высоты в два человеческих роста, ударился о выступ, прутья упруго прогнулись от удара, отбросили корзину так, что оставшийся путь она пролетела не вниз, а полого. Затем врезалась в ствол молодой сосенки, с трудом вытянувшейся на каменистом грунте, сломала деревце, снова изменила траекторию и наконец свалилась в кустарник. Подпрыгнула напоследок, но, зацепившись за колючую ветку, перевернулась и замерла. Шкуру, намертво прихваченную к ободу корзины, прорезал тонкий клинок. С хрустом пополз вдоль края, двигаясь вверх-вниз. Когда отверстие расширилось достаточно, из корзины вывалился мальчик с ножом в ручонке. Упал в кустарник, сердито рванул схваченный колючками рукав, отошел в сторону, присел и заплакал. Ему было шесть лет, в таком возрасте реветь не зазорно, если взрослые не видят, конечно.
В густых зарослях у подножия Черной Горы было тихо, поэтому негромкие всхлипывания прозвучали слишком резко. Они казались здесь чуждыми. Эта чуждость напомнила мальчику — долго плакать нельзя. Нужно уходить. Малыш встал, перевернул корзину, повисшую на ветвях кустарника, и вытащил содержимое. Четверть каравая, кусок мяса, немного сыра, фляга…
Мальчик решил нарезать веток и закидать корзину, но потом его взгляд упал на канат, беспорядочными петлями свисающий с кустов и сломанной сосны. Утащить этакую ношу ему не по силам… С тяжелым вздохом малыш полез в корзину, вытащил последнее, чем его снабдил Лорд Тьмы, — туго увязанный мешочек, бока которого топорщились твердыми гранями, и арбалетный болт. Упрятал и то и другое поглубже за пазуху… огляделся. Приметил подходящую палку, примотал к ней нож — получилось копьецо, которое могло служить и посохом. Малыш утер нос, окинул напоследок взглядом восточный склон Черной Горы, тяжелые петли каната… Сюда, к подножию, не доносилось звуков битвы, но малыш знал — идет штурм замка.
Мальчик повернулся и зашагал прочь. Он знал, что предстоит долго шагать на восток, до ночи шагать. Потом свернуть налево и идти на север, так чтобы солнце на восходе светило в правую щеку. Потом — на запад… Он обогнет Черную Гору и выйдет к жилью…
Малыш не умел жить в лесу, поэтому не сразу сообразил, что означает шорох в кустах. Ветви раздвинулись, из зарослей вышел волк. Зверь был старый, хромой, к тому же он начал линять, и шерсть на боках топорщилась неровными клочьями — так что выглядел самец отвратительно.
Волк был обречен, ему не суждено пережить грядущую зиму, потому что не успел набрать вес, а в стае — когда волки этого леса собьются в стаю — дряхлому доходяге будут доставаться объедки… но о подобных вещах зверь не рассуждал. Он был хищником. Он видел добычу. Мальчик был намного меньше, чем волк, и двигался медленно. Зверь остановился, втягивая исходящий от человека запах, немного сбивала с толку примесь вони шкуры, которой была обшита корзина. Вассалы Графа обтянули корзину волчьей шкурой, и мальчик прихватил толику ее запаха. Волк хрипло дышал, обдумывая, что означает аромат волчьей шерсти, исходящий от добычи. А маленький человек не сомневался, он осторожно скинул котомку с припасами и склонил копьецо, чтобы острие глядело в морду зверя. Волк сделал шаг в сторону, нож, примотанный к палке, качнулся, сопровождая движение хищника. Зверь приблизился, копье глядело ему в глаза, желтые, подслеповатые.
Волк подобрался, готовясь к прыжку, мальчик согнул спину, чтобы встретить рывок зверя, превосходящего весом… Тенькнула тетива, волк взлетел на месте, перевернулся, щелкнул клыками в тщетной попытке ухватить выросшее в боку оперенное древко… завалился на бок, дернул лапами и захрипел. Струйка крови показалась из пасти, но запуталась, заплутала в клочьях шерсти и не добралась до усыпанной хвоей земли. Мальчик не шевелился, он глядел на кусты, из которых вылетела стрела. Теперь его оружие было направлено туда. Захрустели ветки под тяжелыми сапогами, из зарослей вышел старик. Он заметно хромал, морщинистое лицо пересекал огромный шрам. Когда-то этому человеку рассекли лицо, и правый глаз вытек. Старик, не глядя на ребенка, проковылял к мертвому волку, положил лук и склонился над трупом. Провел ладонью над клочковатым боком.
