— Да, — Ричард кивнул.
— Хорошо, говори, но я ничего не обещаю. В том числе и то, что не стану тебя убивать, — благосклонно ответил первый император.
— Что происходит? Что за идиотская история с женитьбой по любви? Это же чепуха, такого просто не может быть! — Ричард закончил фразу, изрядно повысив голос. Почти кричал. Рей смотрел на приятеля без понимания. Старик — с терпением.
Повисло молчание.
— Виктор Хороший император. Он заслужил подобный дар.
— Чепуха! У нас всех есть долг! Если подобное станет позволено императору, то его примеру последуют все! Это подрывает устои империи! — на последней фразе молодой человек вскочил.
— Сядь! — лязгнул голос первого императора. — Думаю, ты заслужил право знать. В любом случае об этом ты узнаешь так или иначе, почему не поведать вам двоим это сейчас… Думаю, в этом случае вы хотя бы не станете мне мешать. Готовы слушать?
— А можно я это, ну, за дверью постою? Ну, может оно мне не надо? — Рей явно нервничал и нервничал сильно.
Ульрих снова улыбнулся. На этот раз искренне. Он благожелательно кивнул громиле.
— Всегда восхищался вашей интуицией, Рей. Ричард, у тебя талант выбирать себе помощников. Но нет, я принял решение и тайну вы услышите.
Салех обреченно вздохнул и принял позу вежливого внимания. Вид он при этом имел самый несчастный.
— Виктор уже двенадцатый раз занимает трон империи. Под разными именами, — Ульрих достал из воздуха бокал с вином. Пригубил.
— Он тоже бессмертный? — кажется, Гринривер не слишком удивился.
— Не совсем. Его душа привязана к трону на длинном поводке. Иногда он рождается снова и каждый раз у меня есть идеальный император. Лучшая фигура на троне из возможных.
— А он… не помнит прошлые жизни? — уточнил Ричард.
— Помнит. Но не целиком. Обрывками. Эта память приходит в зрелости, после тридцати и не всегда. Да и это не важно нас самом деле. Бессмертие Виктора не слишком похоже на мое или твое, Ричард, твоя душа вообще приколочена к этому миру гвоздями.
— И как это связано с женами? — Салех очень тонко умел чувствовать начальство. И если оное желало слышать вопросы, то Рей их задавал.
— Я хочу, чтобы он имел подобный опыт. Опыт любви. Он верно служит мне, раз за разом. Считайте капризом, — Ульрих снова сделал большой глоток.
— А почему не дать ему влюбиться в молодости? Как минимум, это не будет так странно смотреться! — Ричард был напряжен.
— Увы, любовь делает Виктора… Сентиментальным. Одно из его слабых мест. Очень привязчив. Потому молодость всегда одна и та же. Одна и та же школа. Закалка по строгим канонам. Его боятся, его уважают, его любят. И все это он теряет если отдаст сердце женщине. Отдаст это сердце в молодости, если быть точным. Сейчас я хочу поставить эксперимент.
— А как так получилось, что… ну…
— Ты хочешь спросить, как подобное произошло? — уточнил старик.
Салех кивнул.
— Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры пламени творения с именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Ничего такого с чем бы вы хотели столкнуться, — Ульрих мило улыбнулся.
— А… А вы?
— Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры пламени творения с именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Только в этом случае нож держал я. Хоть и возлежал на алтаре. Ничего такого с чем бы вы хотели столкнуться, — произнес старик все тем же тоном.
— То есть вы не лич? — уточнил Рей.
— Беру свои слова насчет вашего ума обратно. Мистер Салех, вы ощущаете нежить. Вы бились, если не путаю, даже с костяным драконом. Но все равно пребывали в заблуждении, что я немёртвый маг? — старик поднял брови в притворном удивлении.
— Да я это…
— С другой стороны, это лишь говорит о качестве моей легенды.
— Но вы маг! — теперь уже возразил Ричард.
— Ни в коей мере! — заявил первый император. При этом он выпустил пустой бокал и тот растворился в воздухе. А в следующий миг в руках старика появилось спелое желтое яблоко.
— Но как? — покорно, в наигранном удивлении, заявил молодой человек.
— О, поживи с мое — и не таким фокусам научишься. Я человек, самый обычный человек.
