Последние три пункта казались Гарри особенно сложными и невозможными, но менять он уже ничего не стал. Надо было начинать что-то делать...
Как выполнить первый пункт, мальчик сообразил быстро.
Он написал Рону и Гермионе письмо:
— "Если наша дружба пять лет до этого времени хоть что-то для вас значила, приходите сегодня ночью к залу Почета. Приходите не раньше полуночи. Буду ждать. Гарри"
Ровно в полночь мальчик нервно расхаживал возле дверей зала Почета. Подмышкой он держал мантию-невидимку отца, на случай, если сюда наведается Филч со своей кошкой миссис Норрис. Впрочем, наказания Гарри не боялся, а если со Слизерина снимут сорок-пятьдесят баллов — вообще хорошо. Несмотря на то, что мальчик уже две недели официально был отмечен, как слизеринец, патриотства к своему нынешнему факультету он не испытывал. Боялся Гарри только за то, что Рона и Гермиону поймают, или же они не придут по собственной воле. Но всё же скоро в темноте обрисовались два нечетких силуэта. Приближаясь, силуэты превратились в старост Гриффиндора. Рон и Гермиона остановились недалеко от Гарри. Некоторое время никто не разговаривал.
— Что ты хотел, слизеринец?— вдруг с презрением, достойным Малфоя, спросил Рон.
— Не называй меня так, — Гарри это прозвище задело. — Я хочу многое вам объяснить, чего вы не понимаете...
— Я всё прекрасно понимаю, — продолжал кипятиться бывший друг мальчика. — Ты зазнался! Гриффиндор для тебя уже низко! Вы с Малфоем сговорились! Вы теперь двое на пару — знаменитый Поттер и богатенький Малфой! Замечательно! Просто изумительно! Но при чем же здесь мы, жалкие Гриффиндорцы?!
— Рон, послушай...
— Нет, слизеринец, у нас больше не должно быть общих тем... Если это всё, то...
— Рон,— это говорила уже Гермиона.— Давай послушаем его.
Рон неодобрительно покосился на неё, но возражать не стал и, скрестив руки на груди, приготовился слушать:
— Ну?
Гарри был немного ошеломлён поведением друга, хотя и ожидал чего-то подобного, но всё же излил ему душу, как это, пусть не часто, но делал раньше. Мальчик рассказал старосте все, начиная с того разговора с Гермионой и заканчивая их встречей. Выражение лица Рона несколько раз менялось, но он всё же молчал. Когда Гарри замолчал, ещё довольно продолжительное время висела тишина.
— Гарри...— наконец выступила вперёд Гермиона.— Я считаю, что ты поступил правильно... Пусть и глупо... Можно было всё сделать по-другому... Продумать, обговорить... Но... Но ты... принял пусть не очень хорошее... но благородное решение...
Рон вдруг отвернулся от Гарри и Гермионы. Он долго стоял к ним спиной и молчал. Гарри, наконец, решил что-нибудь ему сказать.
— Рон...— мальчик старательно подбирал слова. — Я понимаю, что поступил... нет... сделал всё слишком быстро... Я понимаю, надо было сказать всё вам, а не срываться вот так... Но я не знал, что ещё могу сделать... Поверь, Рон, я не изменился... Даже если я теперь на другом факультете, я не изменился. И с Малфоем я не сговаривался... Он меня по-прежнему ненавидит... И Снейп тоже... Рон...
Староста медленно повернулся к Гарри. В его глазах что-то изменилось. Они как-то виновато поблёскивали в тусклом свете отдаленного факела. Гарри мысленно улыбнулся. Рон не был Малфоем. Он не мог так же ненавидеть мальчика, не мог не внять рассказу Гарри.
— Прости, старина, — тихо сказал он, неожиданно кидаясь на мальчика.
Гарри сначала испугался, что Рон его побьет (сказывалась уже привязавшаяся слизеринская недоверчивость), но потом понял, что староста его обнимает.
— Э-э-э... Да, конечно...— мальчик похлопал друга по спине.
— Прости... Эти гады там тебя ещё не достали? Зачем ты так всё быстро... Я бы с тобой пошел...
— Нет, Рон, ты мне нужен в Гриффиндоре,— Гарри достал из кармана свой списочек и показал своим вновь обретенным друзьям.
И Рона, и Гермиону список очень позабавил.
— Гарри, ты это серьезно? — смеялась Гермиона.
— Да, а что? Что-то не так?
— И про Малфоя тоже? — надрывался Рон.— И про Снейпа?
— Ну... Да.
— Друг, не дури! Эти двое тебя вместе с очками съедят! Хотя нет... Очки оставят, как трофей.
