В библиотеке ему встретился Драко. Он читал "Ежедневный Пророк".
— Какие новости, Гарри? — поинтересовался Малфой, не отрываясь от газеты.
— Гермионе разрешили сдать экзамен, — рассеяно произнес мальчик, садясь рядом и заглядывая в газету через плечо Драко.
Заголовки уже какую неделю подряд гласили одно и то же: "Массовые побеги Упивающихся из Азкабана", "Дементоры нападают на маглов", "Авроры спешно вербуют новобранцев", "Куда нас приведет "слепота" Фаджа?", "Станет ли Дамблдор помогать Министерству?" и тому подобное.
— Я знал, что Снейп ей разрешит, — Драко отложил газету. — Это было сразу понятно.
— Но он сказал, что не допустит её, а сейчас...
— Он и не допустил, — спокойно произнес Малфой.— Он наверняка не давал ей добра на этот экзамен.
Гарри, совсем запутавшись, решил вытрясти правду из Драко чего бы это не стоило.
— Послушай, ты, слизеринский секретник, я...
— Полегче, Гарри. Если Снейп тебе до сих пор ничего не объяснил, это гиблое дело. Придется мне.
— Ну давай.
— Итак, — Малфой откашлялся. — Снейп сказал, что не допустит Грейнджер к экзамену, так?
— Так, — подтвердил Гарри.
— Но он не сказал, чего-то, вроде "не дам возможности пересдачи" или же "не собираюсь принимать экзамен".
— И?— мальчик никак не мог понять.
Эти малфоевы "не дам возможности..." казались ему абсолютно синонимичным со снейповым "не допущу".
Драко усмехнулся.
— Вот этим-то вы, гриффиндорцы, и отличаетесь от слизеринцев,— произнес он самодовольно. — Вы не смотрите на смысл слов. "Допустить" у учителей означает не только принять экзамен, тест, работу и прочее. Это ещё означает, что преподаватель одобряет то, что студент хочет сдавать этот экзамен. Снейп Грейнджер явно не одобрял. Вот и сказал, что никогда не допустит. Но переэкзаменовку, вполне мог устроить.
Малфой замолчал и, продолжая ухмыляться, посмотрел на Гарри, который с трудом всё это понимал.
— Хочешь сказать, что Снейп...— медленно начал мальчик.
— ...Имел ввиду не то, что ты подумал, — закончил Драко.
— Но это было двусмысленно!
— Вот именно. Всегда можно ожидать двусмысленности от слизеринца и, тем более, от Снейпа.
— Но как тогда его понимать? В каком смысле?
— Старайся найти как можно больше смыслов, Гарри, и многое выиграешь. Знаешь... Папа когда-то рассказывал, что Сам-Знаешь-Кто просто мастерски играл со словами и мог заставить или подловить человека даже без "Империуса"... Учись, Гарри, тебе это пригодится ещё... среди нас. Ну, до встречи.
Ночью Гарри спал плохо. Ему снилась черная вуаль из Отдела Тайн в Министерстве Магии. Из-за неё так же, как и летом, доносился тихий шепот. Вуаль колыхалась, будто от порывов ветра. Только теперь она не находилась под сводами Министерства. Это было огромное поле. Пустое, выжженное поле. Оно тянулось, как бескрайнее море, от горизонта до горизонта. Лишь черная вуаль будто отмечала центр этой пустыни. Была ночь, освещаемая кроваво-красной луной. Гарри будто стоял совсем рядом. Он мог дотянуться до зловещей материи рукой...
— Иди...— шепот стал громче, и можно было разобрать слова. — Иди... Здесь... все... Иди...
Мальчика пробрал холод. Он невольно сделал шаг к вуали. Там, за завесой смерти, были все. Его родители, Сириус, Седрик... Все, кого он когда-то потерял, были там... Надо только перешагнуть черту. Гарри сделал ещё шаг. Стало холоднее. Ткань надулась и едва не коснулась лица мальчика. Шепот стал громче и отчетливей:
— Иди... Ещё шаг... Ты близко...
Гарри почти сделал шаг, но ему помешал чей-то другой, посторонний голос:
— Нет, Гарри! Стой!
Мальчик обернулся. Совсем недалеко стоял Дамблдор.
Он был прозрачным, будто призраком на фоне темного неба. Лицо и одежда директора искрились во тьме.
— Не делай этого, Гарри, — Дамблдор достал волшебную палочку.
Вуаль зашипела и стала раздуваться ещё больше. Гарри оцепенел от ужаса. Он не мог ничего предпринять. Ещё немного, и ткань коснется его щек. Шрам мальчика не болел, но пульсировал, точно живой.
— Гарри, отойди! — крикнул Дамблдор.
Но мальчик не сдвинулся с места. Тогда директор резко взмахнул палочкой, что-то шепча. Вуаль разорвалась пополам и упала на землю. Гарри закричал во всю силу легких — перед ним стоял Вольдеморт, наставив волшебную палочку на мальчика. Его красные глаза сверкали дикой злобой, свободная рука, как белый ядовитый паук, тянулась к Гарри, пытаясь достать хотя бы до воротника пижамы.
