Бабушка Сакине ворчала, глядя на Ахмада:
— Этого еще зачем взяла? Простудится — хлопот с ним не оберешься, не рада будешь.
Матушка оборвала ее:
— А куда денешься? Проснулся чертенок, начал реветь. Я испугалась, как бы не разбудил Хаджи…
— А если проснется Хаджи и увидит, что все ушли, не подумает ли чего?
— Нет, сегодня пятница, будет спать до обеда…
На улицах не было ни души, снег толстым белым ковром расстилался под ногами и потрескивал, как сухие щепки в огне.
На пустыре, по той стороне улицы, бродили вороны. Они клевали снег и казались очень довольными. Я вспомнил, как вчера вечером матушка сказала:
— Снег… Вот радость-то воронам!
Бабушка Сакине и матушка продолжали свой разговор:
— Да, вечером Багум-ханум приходила. Сказала, буду сидеть у дверей и ждать. Как постучите, открою.
— Кто будет сидеть у дверей? — спросил Ахмад.
— Чего ты везде лезешь, — оборвал я.
А матушка продолжала:
— Не спросила, кто у нее?
— Кого Хаджи желали — девочка, — ответила бабушка Сакине.
— Ах, чтоб ему лежать на столе для обмывания покойников за все, что я натерпелась от него, — сказала матушка.
— «Во имя Аллаха милосердного и всемогущего»… — забормотала молитву бабушка Сакине.
— Пошли скорей, уже совсем светло, — приказала матушка.
Низко опустив голову, старуха пробормотала:
— Холодно…
— А мне не холодно! — сказал Ахмад.
— Ну да, а сам дрожишь.
— Ничего и не дрожу…
— Хватит, — оборвала матушка.
Мы с Ахмадом шли впереди, а они за нами. Снег, как мягкий хлопок, ложился под ноги, и наши следы так и впечатывались в него. Сделав шаг, Ахмад оглядывался и смеялся от удовольствия. Лицо его алело, как кумач. Он скакал то с одного, то с другого бока от меня. В белом пальтишке, запыхавшийся и веселый, он походил на расшалившегося щенка.
— Матушка, — сказал я, — Ахмад замерз.
— Чтоб он ослеп, незачем было идти…
— Не замерз я, не замерз! — протестовал Ахмад.
— Долго еще идти? — обратилась матушка к бабушке Сакине.
— Нет, близко, вон туда, в конец улицы.
— У, как далеко!.. Нет, я дальше не пойду, — заявил Ахмад.
— А разве мы не в Шах Абд ол-Азим идем? — спросил я.
— Сначала зайдем сюда, у бабушки Сакине тут недалеко вещи оставлены, заберем их и пойдем в Шах Абд ол-Азим…
— Ну, еще заходить куда-то, не пойду, я хочу в Шах Абд ол-Азим, — заскулил Ахмад.
— Чтоб тебе ослепнуть! Зачем с нами пошел, сам напросился, — сказал я.
— Пошли, пошли живей, — торопила матушка, — светает уже.
— Она сказала, будет стоять у входа, ждать, когда постучим, — повторила бабушка Сакине.
— Кто будет ждать? — спросил Ахмад.
— Надо все сделать тихо, чтоб и лист не дрогнул, — продолжала матушка.
— Да, да, я ей наказывала, чтоб никто не узнал, — торопливо отвечала бабушка Сакине.
— Чтобы что не узнали? — спросил я.
— Это про что узнают? — вмешался Ахмад.
— Чего лезешь? — вспылил я. — Любопытных в пекло уносят!
— Это дело всего минутное, — продолжала матушка, не отвечая нам, — сделаем, и я опять буду спокойна.
— А если не отдаст, что тогда? — спросила бабушка Сакине.
— Не отдаст?.. Нет, не посмеет… Если что, силой отниму!..
— Как делать-то будем! Как ты вчера сказала, да? — заговорила бабушка Сакине.
— Да, да! Ну что ты опять спрашиваешь?
— А потом, что потом Хаджи скажем?
— Хаджи? Хаджи, когда поймет, сам рад будет. Ты его не знаешь, — отвечала матушка.
Но бабушка Сакине продолжала бубнить:
— Ох, бедная женщина… ох…
— По ком вздыхаешь?
— Холодно очень, ханум, дорогая… ох, ведь собака и та… ох, грех это…
— Какой грех, незаконный ребенок-то, — отрезала матушка.
— Ох, ханум, дорогая, нехорошо это… — продолжала тянуть бабушка Сакине.
— Ну, хватит! — прикрикнула матушка.
Бабушка Сакине низко опустила голову:
— Холод какой…
— А мне не холодно! — заявил Ахмад.
— Врешь, — возразил я, — сам замерз совсем.
— Мне не холодно! — не унимался он.
— Дрожишь, как пес, — сказал я.
— Нет, я не дрожу, не дрожу! — твердил Ахмад.
— Хватит вам, — рассердилась матушка.
Мы уже добрались до той улицы, свернули в переулок, потом повернули опять. Снова переулок, еще и еще. Улицы тянулись узкие и длинные. Будто темные бесконечные коридоры. Глинобитные дома, как зерна четок, лепились друг к другу и смыкались в бесконечное кольцо.
