Я помню – давно учили меня отец мой и мать:
Лечить – так лечить, любить – так любить, гулять – так гулять,
Стрелять – так стрелять!
Но утки уже летят высоко.
Летать – так летать!
Я им помашу рукой.
– А чем наша фирма будет заниматься? – спросил Леха, балансируя на раздвижной лестнице под потолком.
– Пока не знаю, – честно ответил Сергей, позевывая и поигрывая фомкой. Перед ним весь такой крепенький на полу громоздился деревянный ящик. Обыкновенная посылка, только очень большая посылка.
– А как наша фирма будет называться? – спросил Леха, продолжая с кайфом ковыряться отверткой в плафоне.
– Пока не придумал, – честно ответил Сергей, приноравливаясь, как бы с фомкой к ящику подступиться.
– А где мы народ для работы набирать будем? – убрал отвертку в карман Леха и принялся ввинчивать в плафон лампочку.
– Сами подтянутся, – наконец улыбнулся Сергей. На месте Лехи он задал бы вопрос иначе: «А зачем вообще этот офис?». «А затем, – не ответил бы Шрам, – Чтобы все козлы меня здесь искали, пока я спокойно буду планы строить на хате дядьки Макара.»
– Готово, – отрапортовал Леха, – сполз по ступенькам на пол и щелкнул выключателем. По всему офису вспыхнул свет, – Короче, я к тому, что у меня бате три месяца бабки не платят. И еще полно корешей.
Ровный свет не придал офису уюта. Не требовалось семь пядей во лбу, чтобы прочухать – помещение только начали обживать. Даже кресла вокруг новенького, еще и муха не трахалась, стола были увиты серпантином оберточной бумаги.
– Ты, оказывается, в проводах петришь, – хмыкнул Сергей Шрамов.
– Помаленьку. Я в армии электриком корячился.
– Значит и быть тебе замом директора по электрическим вопросам. Да ты, братуха, вижу, и не рад?
– Храм, – замялся, будто горькую пилюлю раскусил, Леха, – Тут такое дело... Короче, звонил мне с утреца Пырей...
– Наш блондинчик, выходит, таки ласкового совета не послушался? Не отвалил из Виршей по добру, по здорову?
– Как Палыч его из подвала выпустил, Пырей прямиком к хачам на поклон двинул.
– Не самый умный поступок, – неодобрительно цыкнул зубом Шрамов, то ли всерьез, то ли прикалываясь. На самом деле не прикалывался. Его заслали вразумить этот городок. Привести все к понятиям и ответвить денежный ручеек в общак. А тут какая-то сявка, даже не сявка, а бычек недомурыженный с тупыми мечтами не расстается. Или виноват Сергей? А ведь верняк виноват. Слабо учил.
– Он с утреца не просто потрепаться звонил, он к себе опять звал. А про тебя вякал, что ты – человек на день. Хвалился, будто сегодня его новые друзья из Питера какого-то крутого хакера подогнали. И тот кроме прочих услуг по ментовским столичеым компьютерам заодно все и про тебя прочитает.
– Нет бы прямо спросили, кто я такой, зачем я такой? – недобро сжал в руке фомку Шрам, аж костяшки пальцев побелели, – Ну а Стакан? – Граму пора было дело делать, а не фуфлыжников шухарить. Генеральный папа, ставя задачу, вроде как на нефтяные резервы намекнул. А тут, видишь, один гвоздь приходится заколачивать дважды. Большой минус самому себе.
– Стакан срыл с концами.
– Более умный поступок, – Сергей с маху всадил фомку в щель меж досками на ящике да так и оставил, – Собирайся, братуха!
Леха с сожалением окинул взглядом свежеотгроханный офис: кумарно пахнущие краской стены, сверкающий паркет и белый подвесной потолок. Явно покидать тепленькое убежище посреди ночи Леха не рвался.
– Сцышь? – прищурился Шрамов.
– Не без этого, – сознался подчиненный, и задвигал конечностями проворней. Он сбросил заляпанную белилами ветровку и отворил дверцу шкафа:
