— Они и в наше королевство не входят. Вообще никуда.
— Чего так?
— А кому они нужны? Ничего интересного там нет, даже пастбищ нормальных всего ничего. Ими владели наши короли, потом эти земли захватили у нас соседи, но быстро об этом пожалели. Нервов и крови им это стоило прилично, а вот прибытка они не получили никакого. Даже в армию обитателей тех мест стараются не брать. Вояки они так себе, больше пограбить мастера. Делать же что-то иное им, по их понятиям, неприлично. Поэтому, воспользовавшись какой-то очередной смутой, соседнее королевство вывело оттуда свои войска… да так и забыло их туда вернуть. Обрадованные горцы подняли было очередное восстание, но быстро обнаружили, что воевать с ними никто не собирается, а выходы на равнину перекрыты стенами и башнями. С тех пор они и варятся в своем котле. Периодически воюют друг с другом за пастбища, за угнанный скот, еще за что-то…
— И как давно?
— Да уж лет тридцать.
— Тридцать шесть, — поправляет барон.
— Прилично! — качаю я головой. — И много их там?
— Кто знает? По приблизительным подсчетам — десять-пятнадцать тысяч войска они выставить могут. Из них около трети — конные, остальные пехота.
— И как?
— Полку латников и полку пехоты с арбалетчиками — на два часа работы, — наливая себе квас, проворчал Лексли.
— Три, — не соглашается барон.
— Ну, пусть будет так.
— Интересно, — берусь за баклагу с квасом и я, — их что же, всегда так мало было?
— Отчего же? — пожимает плечами Лэн. — Пока пусть и номинально, но имелась верховная власть, было получше. Войну из-за косо брошенного взгляда не затевали — все-таки коронные войска там стояли и шутить они не любили. Какие-то дороги строились, более-менее торговали с ними, даже и на заработки часть людей выезжала на равнину. Тогда мы оценивали их военные возможности гораздо выше. У них только конных было около пятнадцати тысяч. Ну а как начали они жить по-своему… так быстро друг друга поперерезали. Да и лошадей стало меньше — мы же перестали выпускать их табуны на выпас в предгорные равнины. Тем более что и предлог для этого был — они перестали быть подданными нашего королевства. Опять же — только травою лошадь кормить или еще и овсом, разница есть! А овес у них почти не растет — и сажать негде, да и не занимаются горцы таким делом, с их точки зрения, это не мужское занятие. Чуток выращивают, конечно, но лошадей этим не прокормить. И запрет на торговлю оружием с ними соблюдался неукоснительно. А сами они многого не накуют — некому, да и не из чего.
— Соблюдался?
Барон мнется.
— Ну… последнее время стали мы замечать у горцев доспехи неплохие, опять же мечи у них появились наши. То есть нашей ковки, их кузнецы так не делают.
— А соседи? Не могут они с ними оружием приторговывать?
— До такой степени сумасшествия там еще никто не дошел. Это все равно что раненого волка в своем хлеву выхаживать. Встанет на ноги — тебя же и сожрет!
Интересные тут дела происходят… Все больше и больше знакомых моментов проявляется! Или это общее для всех миров? А бардак в управлении — такой же, как и у нас? Да ну… быть того не может, наш бардак — вещь исключительная и неповторимая! И, слава богу, откровенно говоря…
Заморив червячка, наша команда спускается вниз. Появляется Норн, и я тут же отсылаю Лексли спать. В приказной форме и не менее пяти часов. Обновившимся составом обходим замок. Баронские солдаты уже на постах, совлом не торгуют, службу несут грамотно.
Заглядываем и в казарму. Тут тоже все в ажуре, народ распределили правильно, не в тесноте, благо места хватает, но компактно. Опять же — все друг у друга на виду. Выставили и посты — это уже заместители Лэна подсуетились, мы таких команд не давали.
Вообще надо отдать должное — барон оказался дядькой неплохим. Вояка опытный и дело свое знает добре. Вот таких-то в мирное время и задвигают, куда Макар телят не гонял. Зато во время войны на их горбу выезжает все верховное руководство. Мне даже становится неловко, что я к нему на «ты» обращался. По нашим-то меркам, он почти подполковник — а я кто? Тихонько консультируюсь на эту тему с Норном. Он меня успокаивает — по местным понятиям, это серьезный знак доверия со стороны сюзерена. Оказывается, даже тот факт, что я сам поднял барона с колен, а не просто приказал ему встать — уже серьезно выделяет его из прочих. Впредь надо лучше башкою думать, вот так кого не того поднимешь — а он и нос задерет на полном серьезе. И ведь прав будет, стервец!
