— Я что-то об этом слышал, — после некоторого раздумья говорит барон. — Но всех подробностей просто не знаю.
— А оно вам надо? Хотя, если так хотите… — кратко пересказываю барону ту версию событий, которую мы вместе со Стариком и епископом придумали для всеобщего распространения.
Он молча вертит в руках пустой кубок.
— Вы, милорд, перешли дорогу кому-то очень сильному, — наконец разлепляет он губы. — Боюсь даже предположить, кто это такой может быть.
Уж не жалеет ли он о своей торопливости? Накликал таким макаром на себя чью-то немилость. А что? Всякое может быть. Своя-то рубаха к телу ближе.
— Нехорошо говорить о мертвых плохое… но лгать — еще хуже, — Лэн ставит кубок на стол. — Покойный граф был… весьма своеобразным человеком. И в кругу его общения порою попадались очень странные и неприятные люди. Я говорил вам, что у меня частенько возникают стычки с горцами?
— Да, я помню.
— Еще мои предки построили в ущельях сторожевые башни. И этим очень сильно затруднили выход горцев на равнину. А уж вернуться назад с награбленным добром — стало и вовсе немыслимо. В то время в моем баронстве была всего лишь сотня стражников — и этого хватало.
— А отчего же сейчас их стало больше?
— Три года назад граф договорился с горцами и повелел мне снять посты из башен.
— Почему?
— Он не объяснил. Просто приказал — и все. Правда, не помешал набрать еще солдат.
— И что же? Горцы выполнили свою часть договора?
— Возможно, что договор с графом они выполнили. Хотя я, естественно, не знаю, о чем горцы с ним договорились. Но вот нам жить стало хуже — и здорово! Маленькие кучки разбойников постоянно проникают в наши поселения. Воруют скот, нападают на людей. Мы их по мере сил ловим. Но… — Лэн развел руками.
— Интересно! Я про это ничего не знал!
— Вам же должен был об этом доложить управляющий графа! — изумляется барон. — Он-то ведь был полностью в курсе дела — сам же эти переговоры и вел!
— Он был убит вместе с графом.
— Тогда… архивариус — вот! Этот тоже должен был знать!
— Увы, барон, я его вообще не видел. Во всяком случае, он тоже ничего для этого не сделал.
Мой собеседник пожимает плечами.
— Не знаю, милорд, отчего так произошло.
— Скажи-ка мне, Лэн, а те башни… они целы до сих пор?
— Целы. Горцам они не нужны — к ним и так никто не ходит, даже купцы. Там нечем торговать, и им нечем платить за товары. Так что и защищать проходы никому не интересно. Зачем, когда можно вместо этого угнать стадо или ограбить деревню?
— А разрушить башни они могли?
— Для этого надо всем собраться, несколько дней тяжелого труда… зачем? Кто будет за это платить?
— Ну… есть же общие для всех интересы?
— Это у горцев-то? Да там каждое поселение имеет своего вождя и не признает никаких авторитетов! Какое бы предложение ни выдвинул один из таких вождей, другой обязательно выступит против. Чтобы не показаться зависимым от соседа.
— Хм… Вот что, барон, я про этот договор ничего не знаю, его не подписывал и никому ничем не обязан. Короче — занимайте башни! И никого оттуда на равнину не пускать! Вообще!
— Совсем никого? — удивляется он. — А торговые караваны?
— Вы же сами сказали, что им нечем торговать. Или я не прав?
— Торговцы к ним не ездят — это факт. Но они сами часто ездят на рынки и…
Тут он замолкает и несколько минут сидит в размышлениях. Лексли осторожно толкает меня ногой и указывает взглядом на барона. Тот чем-то сильно озадачен. Наконец, морщины на его лбу разглаживаются, и он поднимает голову.
— Вы правы, милорд, я действительно не знаю, что они там продают. Никто не залезал к ним в мешки.
— Большие хоть мешки-то?
— Приличные.
— Ну так вот, барон, больше никто никуда не поедет. Пешком — милости прошу! Далеко все равно не уйдут и назад особенно не притащат ничего. С сего дня и до особого распоряжения — хрен им, а не рынок! А вот когда на переговоры попросятся — тогда и приведете их ко мне!
Глаза барона вспыхивают довольными огоньками.
— С превеликим удовольствием, милорд! А если кто-нибудь спросит, на основании чего закрыты проходы?
— Во-первых, они не закрыты. Пешком ходить можно. Во-вторых, ссылайся на меня. Так и говори — приказ лорда. Эти горы ведь не входят в мои владения? — поворачиваюсь я к Лексли.
