Она встала, про себя проклиная Винни. Все в зале, особенно пьяные, обрадовались, увидев ее. Все будет нормально. Нет, не будет. Если бы только здесь не было Эйдана… Тогда было бы не так страшно выставлять себя на посмешище.
Она на секунду закрыла глаза. Все вокруг кружилось каруселью.
Кендалл шагнула к сцене. Она все-таки порядком набралась. Может быть, ей повезет пережить этот ужас.
Винни схватил ее за руку и втащил на сцену. Она оглянулась на зал и тут же пожалела об этом. Яркие огни слепили глаза. Она попыталась представить, что в зале никого нет и никто и не увидит ее скандального провала, который, несомненно, ее ожидает.
Один из сидевших за столиками встал и вышел из бара, разрушая ее иллюзию. У нее промелькнула смутная догадка, что это тот человек, которого она, кажется, знала.
— Готова? — возбужденно прошептал Винни. Он был очень доволен собой.
— Ты с ума сошел! — ответила она тоже шепотом, пытаясь сохранять улыбку. — Я же ничего не помню!
— Просто следуй за мной.
Еще в школе она уверяла его, что из него выйдет великий музыкант. И обещала, что всегда будет его поддерживать. Однажды они сели и сочинили стихи, а Винни подобрал к ним аккорды.
Ударник заиграл вступление. Затем к нему присоединилась гитара, и клавишные подхватили тему. К собственному изумлению, она не забыла ни стихи, ни музыку. Она действительно просто следовала за Винни, и все оказалось не так уж сложно. Она напомнила себе, что обещала всегда и во всем поддерживать его, а он сделал это из уважения к их дружбе. Впрочем, не важно. Ему все равно не жить. Ах, если бы он заранее предупредил ее, чтобы они могли отрепетировать…
Черт побери, она и в караоке-то сто лет уже не пела.
Кое-как Кендалл довела песню до конца. Теперь она уже не знала, чего ей больше жаль — что она вообще выпила или того, что выпила мало. Она поблагодарила пьяных зрителей, потому что только их и было видно. Винни поцеловал ее в щеку и представил публике, рассказав, как они вместе выросли. А она вдруг ощутила знакомое беспокойство.
Ей не хотелось находиться в центре внимания.
Мейсон помог ей спуститься со сцены. Когда она дошла до стола, оказалось, что страхи ее были напрасны — ни Зака, ни Эйдана не было. Она почувствовала не облегчение, а скорее опустошение и… необъяснимое разочарование.
— А я думал, что ты бросил, — сказал Эйдан, наблюдая, как Йонас закуривает очередную сигарету.
Йонас сердито глянул на него.
— Бросишь тут… когда вокруг типы вроде тебя.
— Йонас, я обнаружил пятно засохшей крови на кладбище у дома, и я взял образец. Его нужно исследовать.
— Я прослежу, чтобы лаборатория занялась этим. Но мы же с тобой знаем, что это все впустую.
— Я знаю, но надеюсь, что теперь ты серьезнее отнесешься к делу.
Йонас положил руку ему на плечо.
— Послушай, мы с тобой старые друзья. Ты был едва ли не лучшим студентом в академии. Но… — Он осекся, покачал головой и продолжал: — После смерти Серены в тебе что-то переменилось. Ты должен взять себя в руки, приятель.
— Серена погибла три года назад. А ты предлагаешь мне взять себя в руки теперь?
— Обещаю тебе — мы тщательно исследуем эту кровь. А ты тем временем… остынь. Не стоит больше соваться в морг или звонить в криминальный отдел и вообще сводить всех с ума, идет?
Эйдан неохотно кивнул.
Йонас попросил его на пару слов, когда Хэл Винсент, который сидел за столиком в глубине зала, вдруг встал и вышел. Интересно, есть ли здесь связь. Неужели он превращается в местного изгоя?
Взяв образец крови, Эйдан сразу поехал в офис к Йонасу, потому что ему совсем не хотелось возвращаться к Джону Эйбелу и он не был уверен, что Хэл Винсент в настроении принимать его.
Но сейчас он не сделал ничего такого, чтобы прогнать Хэла из бара. Он просто сидел с братом и слушал музыку.
— Прекрати нас преследовать, — сказал Йонас.
— Что?
— Ты ведь пришел сюда потому… что мы любим сюда ходить, не так ли?
Эйдан рассмеялся.
— Я пришел потому, что моего брата попросили подменить гитариста.
— Да? — Йонас тупо уставился на него и затем в свою очередь рассмеялся. — Вот оно что!
— Ты не узнал Джереми — там, на сцене?
