Смерть - страница 5

Шрифт

Интервал

живуче…

ЭДМОНД:

Так! не может быть иначе!

В смерть пролетя, моя живая мысль

себе найти старается опору —

земное объясненье… Дальше, дальше,

я слушаю…

ГОНВИЛ:

Очнись! Мне нужно было,

чтоб спотыкнулся ты; весь ум, всю волю

я приложил… Сперва не удавалось —

уж мыслил я: «В Милане мой учитель

выкалывал глаза летучей мыши,

затем пускал, и все же при полете

она не задевала тонких нитей,

протянутых чрез комнату: быть может,

и он мои минует нити». Нет!

Попался ты, запутался!..

ЭДМОНД:

Я знаю,

я знаю все, что скажешь! Оправдать,

унизить чудо — мысль моя решила.

Но подожди… в чем цель была обмана?

А, понял! Испытующая ревность

таилась под личиной ледяной…

Нет, погляди, как выдумка искусна!

Напиток тот был ядом в самом деле,

и я в гробу, и все кругом — виденье,

но мысль моя лепечет, убеждает:

нет, нет — раствор безвредный! Он был нужен,

чтоб тайну ты свою открыл. Ты жив.

И яд — обман, и смерть — обман, и даже —

ГОНВИЛ:

А если я скажу тебе, что Стелла

не умерла?

ЭДМОНД:

Да! Вот она — ступень

начальная… Ударом лжи холодной

ты вырвать мнил всю правду у любви.

Подослан был, тот, рыжий, твой приятель,

ты мне внушил сперва чужую смерть,

потом — мою, чтоб я проговорился.

Так, кончено: подробно восстановлен

из сложных вероятностей, из хитрых

догадок, из обратных допущений

знакомый мир… Довольно, не трудись,—

ведь все равно ты доказать не можешь,

что я не мертв и что мой собеседник

не призрак. Знай: пока в пустом пространстве

еще стремится всадник — вызываю

возможные виденья. На могилу

слетает цвет с тенистого каштана.

Под муравой лежу я, ребра вздув,

но мысль моя, мой яркий сон загробный

еще живет и дышит и творит.

Постой — куда же ты?

ГОНВИЛ:

А вот сейчас

увидишь…

(Открывает дверь на лестницу и зовет.)

Стелла!

ЭДМОНД:

Нет… не надо… слушай…

мне почему-то… страшно… Не зови!

Не смей! Я не хочу!..

ГОНВИЛ:

Пусти — рукав

порвешь… Вот сумасшедший, право…

(Зовет.)

Стелла!

А слышишь: вниз по лестнице легко

шуршит, спешит…

ЭДМОНД:

Дверь, дверь закрой! Прошу я

Ах, не впускай. Дай мне подумать… Страшно..

Повремени, не прерывай полета —

ведь это есть конец… паденье…

ГОНВИЛ:

Стелла!

Иди же…

Занавес

6-17 марта 1923

Примечания

Смерть Драма в двух действиях

Впервые: Руль. 1923. 20 мая; 24 мая.

Пьеса написана в марте 1923 г. в Берлине. На выбор темы и сюжета пьесы повлияли два события в жизни Набокова: трагическая смерть отца, В. Д. Набокова, убитого 28 марта 1922 г., и расторжение помолвки со Светланой Зиверт в январе 1923 г. Тема «инерции» жизни после смерти была развита затем Набоковым в рассказе «Катастрофа» (1924) и повести «Соглядатай» (1930).

А. Бабиков