Смерть - страница 2

Шрифт
Интервал
стр.
решил я умереть.
ГОНВИЛ:
Похвально. Как же
ты умереть желаешь?
ЭДМОНД:
Дай мне яду.
ГОНВИЛ:
Ты шутишь?
ЭДМОНД:
Там, вон там, в стене, на полке,
за черной занавеской — знаю, знаю,—
стоят, блестят наполненные склянки,
как разноцветные оконца — в вечность…
ГОНВИЛ:
…Иль в пустоту. Но стой, Эдмонд, послушай, —
кого-нибудь ведь любишь ты на свете?
Иль, может быть, любовью ты обманут?
ЭДМОНД:
Ах, Гонвил, знаешь сам!.. Друзья мои
дивятся все и надо мной смеются,
как, может быть, цветущие каштаны
над траурным смеются кипарисом.
ГОНВИЛ:
Но в будущем… Как знать? На перекрестке…
нечаянно… Есть у тебя приятель,
поэт: пусть скажет он тебе, как сладко
над женщиной задумчивой склоняться,
мечтать, лежать с ней рядом — где-нибудь
в Венеции, когда в ночное небо
скользит канал серебряною рябью
и, осторожно, черный гриф гондолы
проходит по лицу луны…
ЭДМОНД:
Да, правда,
в Италии бывал ты, и оттуда
привез —
ГОНВИЛ:
— жену…
ЭДМОНД:
Нет, сказочные смерти,
играющие в полых самоцветах…
Я, Гонвил, жду… Но что же ты так смотришь,
гигантский лоб наморщив? Гонвил, жду я,
ответь же мне! Скорее!
ГОНВИЛ:
Вот беспечный!
Ведь до того, как друга отравлять,
мне нужно взвесить кое-что, не правда ль?
ЭДМОНД:
Но мы ведь выше дружбы — и одно
с тобою чтим: стремленье голой мысли…
А! Просветлел… Ну что же?
ГОНВИЛ:
Хорошо,
согласен я, согласен… Но поставлю
условие: ты должен будешь выпить
вот здесь, при мне. Хочу я росчерк смерти
заметить на твоем лице. Сам знаешь,
каков твой друг: он, как пытливый Плиний,
смотреть бы мог в разорванную язву
Везувия{4}, пока бы, вытекая,
гной огненный шипел и наступал…
ЭДМОНД:
Изволь… Но только…
ГОНВИЛ:
Или ты боишься,
что свяжут смерть твою со смертью… Стеллы?
ЭДМОНД:
Нет, о тебе я думал. Вот что! Дай мне
чернил, бумаги. Проще будет.

(Пишет.)

Слышишь,
перо скрипит, как будто по листу
гуляет смерть костлявая…
ГОНВИЛ:
Однако!
Ты весел…
ЭДМОНД:
Да… Ведь я свою свободу
подписываю… Вот… Я кончил. Гонвил,
прочти.
ГОНВИЛ:

(читает про себя)

«Я умираю — яд — сам взял —
сам выпил»… так.
ЭДМОНД:
Теперь давай; готов я…
ГОНВИЛ:
Не вправе я удерживать тебя.
Вот — пузырек. Он налит зноем сизым,
как утро флорентийское… Тут старый
и верный яд. В четырнадцатом веке
его совали герцогам горячим
и пухлым старцам в бархате лиловом.
Ложись сюда. Так. Вытянись. Он сладок
и действует мгновенно, как любовь.
ЭДМОНД:
Спасибо, друг мой… Жил я тихо, просто
а вот не вынес страха бытия…
Спасаюсь я в неведомую область.{5}
Давай же мне; скорей…
ГОНВИЛ:
Эдмонд, послушай,
быть может, есть какая-нибудь тайна,
которую желал бы ты до смерти…
ЭДМОНД:
Я тороплюсь… Не мучь меня…
ГОНВИЛ:
Так пей же!{6}
ЭДМОНД:
Прощай. Потом плащом меня накроешь.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же комната. Прошло всего несколько мгновений.


ЭДМОНД:
Смерть… Это — смерть. Вот это — смерть…

(Медленно привстает.)

В тумане
дрожит пятно румяное… Иначе
быть не могло… О чем же я при жизни
тревожился? Пятно теперь яснее.
Ах! Это ведь пылающий провал
камина… Да, — и отблески летают.
А там в углу — в громадном смутном кресле,—
кто там сидит, чуть тронутый мерцаньем?
Тяжелый очерк выпуклого лба;
торчащая щетина брови; узел
змеиных жил на каменном виске…
Да полно! Узнаю! Ведь это…
ЧЕЛОВЕК В КРЕСЛЕ:
…Эхо
твоих предсмертных мыслей…
ЭДМОНД:
Гонвил, Гонвил,—
но как же так? Как можешь ты быть здесь —
со мною, в смерти? Как же так?..
ГОНВИЛ:
Мой образ
продлен твоею памятью за грань
земного. Вот и все.
ЭДМОНД:
…Но как же, Гонвил:
вот комната… Все знаю в ней… Вон — череп
на фолианте; вон — змея в спирту,
вон — скарабеи в ящике стеклянном,
вон — брызги звезд в окне, — а за окном,—
чу! слышишь, — бьют над городом зубчатым
далекие и близкие куранты;
скликаются, и падает на дно
зеркальное червонец за червонцем…
Знакомый звон… И сам я прежний, прежний —
порою только странные туманы
проходят пред глазами… Но я вижу
свои худые руки, плащ и сборки
на нем — и даже, вот, — дыру: в калитку
я проходил — плащом задел цветок
чугунный на стебле решетки… Странно,
все то же, то же…
ГОНВИЛ:
Мнимое стремленье,
Эдмонд… Колеблющийся отзвук…
ЭДМОНД:
Так!
Я начинаю понимать… Постой же,
постой, я сам…
ГОНВИЛ:
…Жизнь — это всадник. Мчится.
Привык он к быстроте свистящей. Вдруг
дорога обрывается. Он с края
проскакивает в пустоту. Ты слушай,
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Изобретение Вальса
Человек из СССР
Событие
Скитальцы
Лолита
Камера обскура
Король, дама, валет
Другие берега
Театр чудес
Полное собрание сочинений и писем. Том 12. Пьесы. 1878 - 1888
Она как все или Wild Thing
Суворовцы