– Да, Дин Мэллой был лучшим другом Джека. Закончив на этом разговор, Пэрис встала и направилась к двери. Но на пороге она обернулась и спросила его:
– Что ты знаешь о Марвине?
– Только то, что он тупица.
– Он умеет пользоваться компьютером, Интернетом? Стэн фыркнул:
– Откуда мне знать? Я с ним и парой слов не обменялся. Почему вдруг такой неожиданный интерес к нему?
Пэрис замялась, не зная, одобрит ли Кертис, если она поделится со Стэном информацией о внезапном бегстве уборщика.
– Так просто. Ладно, до вечера.
Пэрис и сержант Кертис заперлись в небольшой комнате для допросов. Они сидели друг против друга за стареньким обшарпанным столом. Между ними стоял кассетный магнитофон, которым детектив пользовался накануне, и лежали кассеты, которые Пэрис принесла с радиостанции.
Они начали прослушивать пленки, записанные примерно за неделю до того дня, когда исчезла Мэдди Робинсон. Пэрис и Дин уже говорили о том, что Валентино намеренно искажает голос, и это делало его заметным и мгновенно узнаваемым. Поэтому дело шло быстрее, чем они думали, Пэрис пропускала запись явно не его голоса.
Кертис вышел ненадолго, чтобы принести им свежего кофе. Когда он вернулся, Пэрис возбужденно сообщила:
– Кажется, я нашла его. На кассете не отмечены дата и время, как на записывающем устройстве, но этот разговор произошел примерно в то время, которое нас интересует. В ту ночь Валентино был особенно мрачным, но я все равно дала этот звонок в эфир. Его заявления вызвали целый шквал звонков, и линия была занята несколько часов.
Кертис сел на свое место.
– Вы сделали его знаменитостью в тот вечер.
– Но я этого не хотела. Вы мне верите? Начинаем. – Она включила магнитофон.
« Женщины всегда изменяют, Пэрис. Почему? Ты же женщина. Захотелось бы тебе чего-то другого, если мужчина буквально ест с твоей ладони? Неужели количество лучше качества?
– У вас сегодня очень плохое настроение, Валентино Мне жаль.
– Это не плохое настроение. Я просто в ярости.
– Но не все женщины изменяют.
– Мой опыт подсказывает мне обратное.
– Вы просто пока не нашли ту женщину, которая вам нужна. Вы хотели бы послушать сегодня какую-нибудь особенную песню?
– Например?
– Могу предложить вам очень красивую версию песни «Потоки слез» в исполнении Барбары Стрейзанд. Не забывайте, Валентино, что каждый получает то, что заслуживает. Хотя звучит это банально.
– Поставь эту песню, Пэрис. Но даже если мою женщину бросят так же, как она бросила меня, это не станет для меня компенсацией».
Пэрис остановила пленку и посмотрела на Кертиса, задумчиво вертевшего вокруг пальца обручальное кольцо.
– Полагаю, он почувствовал себя отомщенным, когда задушил ее и закопал на том проклятом пастбище. Простите за выражение.
Пэрис потерла виски.
– Я бы никогда не догадалась по его словам, что он замыслил убить ее.
– Не переживайте из-за этого. Вы же не телепат.
– Я не распознала реальную угрозу в его словах.
– Никто бы не сумел этого сделать. И потом мы все еще теряемся в догадках. Пока Валентино нельзя связать с Мэдди Робинсон.
Пэрис опустила руки и посмотрела на него:
– Но вы-то думаете, что они связаны, так?
Прежде чем Кертис успел ответить, дверь распахнулась и появился Джон Рондо. Он лучезарно улыбнулся Пэрис:
– Доброе утро.
– Привет, Джон.
Она назвала его по имени, и это явно доставило ему удовольствие.
– Есть прогресс?
– Мы так думаем.
– Я тоже в этом уверен. – Рондо посмотрел на Кертиса. – Можно вас на минутку, сержант?
Кертис встал.
– Я вернусь через секунду.
– А я посмотрю, может быть, мне удастся обнаружить еще звонки от Валентино.
Детектив вышел вместе с Рондо и отсутствовал довольно долго. К его возвращению Пэрис нашла еще один звонок от Валентино.
– Он на той же кассете, так что между ними прошло не больше нескольких дней. Это совсем другой Валентино, очень возбужденный. Он утверждает, что неверная любовница исчезла из его жизни навсегда,-и именно это слово он особо подчеркнул. Вы услышите на пленке перемену в его настроении. – Почувствовав, что детектив слушает ее вполуха, Пэрис спросила: – Что-то случилось?
– Очень может быть. Мне ненавистна эта мысль, но… – Он потер шею, как будто она неожиданно разболелась. – Полагаю, вы знаете, что у Мэллоя есть сын.
