– Да, колу, если можно, – пробормотал Розовски, выуживая сигарету из полупустой пачки.
Яновская неторопливо поднялась со своего места и направилась к маленькому холодильнику в углу кабинета. Вернувшись с изящным подносом, на котором стояла запотевшая бутылочка и высокий стакан, она поставила все это перед Натаниэлем, сама отошла в сторону и присела на небольшой диванчик.
– Что это вы курите? – с любопытством спросила она, глядя на ярко-красную пачку.
– «Соверен», – ответил Розовски. – Английские, с минимальным содержанием солей свинца.
– Интересно!
– И потому – наименее вредные для окружающих, – он поднес язычок зажигалки к сигарете.
– Вы так много думаете о пользе окружающих? – Яновская с неподдельным интересом смотрела на сыщика, и Натаниэль почувствовал легкое неудобство. Умение вести светскую беседу – о погоде, сигаретах и охране окружающей среды – не относилось к числу его достоинств, о чем он не раз уже жалел.
– Собственно, у меня всего несколько вопросов, – сказал Розовски. – И не очень значительных, но все-таки.
– Сколько угодно, – Белла развела руками. – Но, прошу вас, поторопитесь. Сегодня я улетаю в командировку, в Москву.
– Вот как? Скоро?
Яновская взглянула на часы.
– Ну, не прямо с работы, – она вновь улыбнулась, – но сегодня. Самолет в двадцать один тридцать. А я еще не все собрала. Я вообще человек безалаберный.
Розовски с откровенным недоверием окинул ее безукоризненный наряд и тщательно уложенные золотистые волосы.
– Да-да, – сказала Яновская. – Поверьте, я массу вещей откладываю на последний момент.
– Хорошо, – сказал он. – В таком случае, я постараюсь быть кратким. Скажите, вы были знакомы с Ари Розенфельдом до приезда в Израиль?
– Да, мы были знакомы еще по Москве. И с Галочкой – тоже. Мы с ней одно время были подругами. Потом, правда, немного отошли друг от друга. Просто – жизнь так сложилась. У каждой была своя семья, дети. Свой круг общения.
– А с Шмуэлем Бройдером вы познакомились уже в Израиле?
– С Шмуэлем Бройдером? – она чуть нахмурилась, отрицательно качнула головой. – Нет, по-моему, я не знаю такого. Имя знакомое, видимо, где-то слышала, но лично… Нет, – сказала она решительно. – С ним я незнакома.
Натаниэль вычеркнул в блокноте одну строку.
– Скажите, Белла, кто из руководства вашей компании принимал участие в создании и работе компании «Ари»? – спросил он.
– Компания «Ари» создавалась по личной инициативе Розенфельда, – ответила Яновская. – Так мне кажется, во всяком случае. Не могу ответить, кто именно этим занимался. Думаю, все понемногу. И Ари, и Моше. Кое-что делала я.
– Что именно?
– Чисто техническую работу – готовила проекты документов. Уставных, лицензионных. Я, все-таки, юрист по образованию.
– Простите мне мою дремучесть, – сказал Натаниэль, – но я не могу понять, что означает «финансовая компания»? И чем она отличается от просто банка?
– Во-первых, объемом уставного капитала, – ответила Яновская.
– В большую или меньшую сторону?
– В меньшую, разумеется. Очень трудно создать частный банк, особенно в нынешней России и особенно – с иностранным участием. Рынок давно поделен разными наследниками прежних государственных банков. Трудно влезть.
– А во-вторых?
– А во-вторых – более мягким уставом. Так сказать – не только финансовые операции. Но в первую очередь, как и любое другое финансовое учреждение – деньгами. Если говорить точнее – мы заключили целый ряд договоров о поставках с некоторыми российскими фирмами. Имея компанию «Ари», мы получали возможность существенно облегчить расчеты с ними. Но – увы! По-моему, она лопнула раньше, чем мы оценили преимущества этого обстоятельства. Вот – вкратце. Честное слово, – она извиняюще улыбнулась, – вам лучше поговорить об этом с Левински.
– Поговорю, поговорю, Белла, непременно, но – скажите, вам известны причины ее закрытия?
– Нет. У меня есть только личные догадки, не более.
– Поделитесь ими со мной, – попросил Розовски.
– Ничего особенного, из России часто сообщают о подобных историях. Знаете, внезапно открывшаяся возможность оперировать большими денежными массами заставляет некоторых людей терять головы и совершать ошибки. Вкладывать деньги в заведомо нереальные проекты. В действия, находящиеся на грани афер, – она замолчала.
