Секретарь больше не улыбалась. Видимо, посетители не вызывали в ней особой симпатии. А может быть, запас улыбок был ограничен. Так или иначе, она вернулась к исполнению своих обязанностей – щелканью на компьютере, а Розовски принялся рассеянно разглядывать приемную.
Дверь кабинета отворилась, оттуда вышла женщина необыкновенной внешности, Натаниэль даже встал, словно собираясь представиться. Строгое деловое платье на ней казалось сверхлегкомысленным, и вообще: ей следовало осчастливливать людей на светских раутах, но уж никак не терять жизнь в бесконечных коридорах компании «Интер». Он уже собрался сообщить ей что-то подобное, но красавица равнодушно скользнула по нему взглядом холодных прозрачно-голубых глаз и скрылась за дверью соседнего кабинета.
– Боже, о чем я? – пробормотал Розовски. – Какие светские рауты могут быть в нашем Израиле? – и он тяжело вздохнул.
Видимо, вздох его был достаточно громок, потому что секретарь оторвалась от компьютера и сказала – без улыбки:
– Можете войти.
Кабинет президента «Интера», ныне занимавшийся Моше Левински, был под стать коридору – огромен и почти пуст. Письменный стол терялся в его пространствах, так что взгляд детектива, скользивший по декоративным панелям и картинам на стенах, не сразу встретился с взглядом хозяина кабинета. А когда встретился, то Натаниэль понял, что обоюдной симпатии между ними, скорее всего, не будет. Розовски обладал замечательным качеством: его первое впечатление от незнакомого человека очень быстро получало подтверждение с точностью до «наоборот». Если человек казался открытым и порядочным, вскоре выяснялось, что это отпетый мерзавец. Сухарь и сноб оказывался, на поверку, отзывчивым и щедрым. И так далее.
Пройдя к столу и сев в предложенное кресло, Натаниэль никак не мог решить: нравится ему хозяин кабинета, или нет. Тощая фигура, костлявое лицо, цепкий взгляд из-под очков в тонкой металлической дужке. Аккуратен в одежде. Костюм Левински немедленно вызвал у Натаниэля ассоциации с Нахшоном Михаэли. Кстати, и впечатление от кабинетов обоих оказалось сходным.
«Мне везет на вице-президентов, – подумал Розовски. – Сплошные вице».
– Мне сообщили, что меня хочет видеть Зеев Баренбойм, – сухо заметил Левински. – Но вы – не он.
– Полностью с вами согласен, – ответил Натаниэль и окончательно решил, что Моше Левински ему не нравится. Эта мысль немедленно его успокоила. Он расслабился настолько, что вольготно откинулся на спинку кресла и даже позволил себе закинуть ногу на ногу, игнорируя неодобрительный взгляд вице-президента «Интера». – И хочу принести вам свои извинения за эту небольшую неправду.
Моше Левински кивнул, то ли принимая извинения к сведению, то ли соглашаясь их принять. Во всяком случае, выражение его лица осталось недовольным.
– Видите ли, – Натаниэль замолчал на короткое время, пытаясь решить, с чего начать, – видите ли, господин Левински, я просто опасался, что узнав мою истинную профессию, вы откажетесь говорить со мной.
– Вы бандит? – бесцветным голосом спросил Левински. – Аферист? Шантажист?
Натаниэль опешил на мгновение, потом рассмеялся.
– Боже мой, конечно, нет! – ответил он.
– Почему же вы считали, что я откажусь от встречи с вами?
– Я – частный детектив, – сказал Розовски. – Меня зовут Натаниэль Розовски. – Вот, если угодно… – он предъявил Левински копию своей лицензии. Левински только мельком глянул на документ и снова молча кивнул.
– Как вы, вероятно, догадываетесь, я занимаюсь расследованием убийства вашего шефа, – сказал Розовски.
– По чьему поручению? – спросил Левински.
– Поручению?
– Да. Вы же частный детектив, – Левински сделал еле заметное ударение на слово «частный». – Кто поручил вам это расследование? Кто вас нанял?
– Страховая компания, – ответил Натаниэль, не вдаваясь в подробности. Ответ удовлетворил вице-президента «Интера», во всяком случае, он сказал:
– Хорошо, я вас слушаю. Задавайте вопросы.
Натаниэль несколько растерялся, поскольку приготовился к долгому и малоперспективному препирательству. Собственно, отправляясь сюда, он, скорее хотел не побеседовать с Левински, а просто составить общее впечатление относительно работы и окружения Ари Розенфельда.
