– Замечательно. Что еще?
– Да, тебе звонил некто Баренбойм.
– Да? – Розовски неопределенно хмыкнул. – И что же он хотел?
– Он не сказал. Только просил передать, что с этими делами не так все просто.
– С какими делами?
– Не знаю. Это я цитирую, – объяснила Офра. – «Вы, деточка, передайте Натаниэлю, что с этими делами не все так просто», – продекламировала она с выражением, стараясь повторить непередаваемый акцент Баренбойма.
– Очень похоже… – пробормотал Розовски. – То есть, я имею в виду, что он, похоже, прав.
– Этого я не знаю. И еще он сказал, что утром непременно у тебя появится.
– Где?
– В офисе, где же еще.
– Ладно, Офра, спасибо. Мне пора. Я еще позвоню.
– А что говорить, где ты сейчас и когда появишься? – поинтересовалась Офра. – Ты с такой скоростью вылетел из агентства, что я даже не успела спросить.
– Где я? – Натаниэль плотнее прижал к уху аппарат, пытаясь одной рукой вывернуть руль так, чтобы не столкнуться с нахальным жучком-»фольксвагеном. Ему это удалось почти чудом. – Я… Послушай, Офра, мне некогда. Я спешу на встречу с клиентом.
– Или клиенткой.
– Угадала.
– Значит, я была права! – торжествующе сказала Офра.
– Не болтай глупостей, – посоветовал Натаниэль и отключился. Во время всего разговора он бестолково кружил по пятачку перед «Мацадой», пытаясь найти место для стоянки. Среди тесно прижавшихся друг к другу автомобилей выделялись несколько маршрутных такси, с тюками и чемоданами, – видимо, недавно доставили репатриантов из аэропорта «Бен-Гурион».
Наконец, решившись, Натаниэль ринулся в довольно узкий промежуток между маршрутками, немного поругался с таксистами – те крыли его лениво: то ли из-за жары неохота было скандалить всерьез, то ли ругались просто по привычке. Выключив, со вздохом облегчения, двигатель, Розовски хлопнул дверцей и направился в высокую вращающуюся дверь.
Вестибюль отеля встретил его ровным сдержанным гулом столь плотным, что Натаниэль в первую секунду оторопел. Его толкнули в спину, буркнули что-то, похожее на извинения, он поспешно отошел в сторону и осмотрелся. Относительно просторный и комфортабельный – при внешней неказистости здания – вестибюль был настолько полон людьми, что казался, скорее, залом ожидания аэропорта в нелетную погоду.
– Фима, где наши вещи?! У нас было шесть мест – пять сумок и Тимошка! – услышал он истошный крик прямо над ухом и испуганно отскочил в сторону, едва не опрокинув пирамиду из доброго десятка разномастных чемоданов.
– Массовая эвакуация евреев, – пробормотал он. – Скорая помощь имени Теодора Герцля…
Конечно, было интересно узнать, кто такой Тимошка: попугай, котенок или внук? Он покачал головой и направился к стойке.
Слава Богу, у стойки царило относительное спокойствие. Натаниэль дождался, пока очередной репатриант, с ошалевшими от резкой перемены обстановки глазами, заполнит необходимые документы, и протиснулся к портье.
Портье, мужчина лет тридцати, смуглый, с такими же ошалевшими, как у его клиентов, глазами, уставился на Розовски.
– Мне нужно в триста двенадцатый номер, – сказал он портье.
– Даркон! Паспорт! – сказал тот, явно не понимая нормального иврита.
– Послушайте, – терпеливо начал объяснять Натаниэль. – Я не репатриант. У меня здесь встреча. Мне нужно в триста двенадцатый номер. На каком это этаже?
В глазах портье мелькнуло что-то человеческое, его взор прояснился.
– Еще раз, пожалуйста, – сказал он.
– Триста двенадцатый номер, – внятно произнес Розовски. – Где он расположен? У меня там встреча.
Портье молча указал рукой в сторону лифта:
– Третий этаж.
– Госпожа не выходила? – спросил Розовски на всякий случай.
– Кто?
– Женщина, живущая в нем.
– По-моему, нет.
– Так… Скажите, пожалуйста, у нее сегодня были гости? Может быть, кто-нибудь спрашивал? Ну, там… – Натаниэль сделал неопределенный жест рукой. – Не помните?
Портье посмотрел на него с невероятным изумлением.
– Вы с ума сошли! – сказал он.
– Разве? – Натаниэль удивился.
– Вы бы по сторонам смотрели, – посоветовал портье.
– А в чем дело? – Розовски энергично повертел головой. – Я что, перехожу через мостовую?
– Вы думаете, я могу хоть что-то запомнить в этом балагане? – с отчаянием в голосе произнес портье. – Дай Бог с приезжающими разобраться. Тут одних русских понаехало!
