– Ну, у них тоже проблем хватает, – сказал Натаниэль. – Не меньше, чем у взрослых. Просто проблемы другие.
– Вы тоже новый репатриант? – спросил Борис. – Давно приехали?
– Давно. Больше двадцати лет.
– Правда? – он удивился. – Странно, вы говорите почти без акцента.
– Последнее время много приходится говорить по-русски… Смотрите, Борис, я эти места знаю плохо, куда сейчас?
– Прямо, прямо. Я скажу, когда сворачивать… А вы откуда приехали?
– Из Минска. А вы?
– Из Вильнюса.
– И когда?
– Полтора года назад.
– Красивый город, я там был однажды. Но очень давно. В 69-м. А почему поселились здесь, в Ор-Акива? Родственники посоветовали?
Фельдман улыбнулся.
– Нет, у нас нет родственников в Израиле. Просто Эстер понравились места. Нас сюда возили на экскурсию, когда учились в ульпане. В Кесарию, на раскопки, потом в Зихрон-Яаков. Да, еще в «Сады барона».
– Места здесь красивые, – согласился Розовски. – Я и сам временами подумывал сюда перебраться. Но с работой здесь не очень.
– Ничего, как-нибудь… – Борис вздохнул. – Сейчас направо. Все, приехали. Здесь. Я ее сейчас позову.
– Не беспокойтесь, я выйду.
Они поднялись по мраморным ступеням крыльца.
– Эстер! – крикнул Борис.
Входная дверь отворилась, и на пороге появилась женщина. В руках она держал половую щетку, поверх футболки и джинсов был надет халат.
– Борис? Что случилось? – она переводила тревожный взгляд с одного мужчины на другого. – Что-нибудь с Сашей?
– Все в порядке, не волнуйся так. Это Натаниэль, из страховой компании… – муж вопросительно посмотрел на Розовски.
– «Байт ле-Ам», – подсказал Розовски. – Действительно, ничего страшного. Просто несколько вопросов. Ваш… Ваш бывший хозяин был нашим клиентом, и мы сейчас оформляем выплату его наследникам. Я должен кое-что выяснить, – и повторил так же, как уже говорил Борису Фельдману: – Чистая формальность. Хорошо?
Эстер кивнула.
– Если вы не возражаете, – теперь Розовски обратился к мужу, – мы переговорим с глазу на глаз. Подождите меня в машине, пожалуйста. Можно слушать радио, можно курить. Сигареты и зажигалка на месте. На заднем сидении есть русская газета, по-моему, вчерашняя. Пять минут – и я отвезу вас домой.
Борис в нерешительности топтался на месте, но Натаниэль уже повернулся к Эстер.
– Кстати, – сказал он, – если вы уже закончили уборку, мы и вас захватим. А пока – я могу зайти? – и не дожидаясь ее ответа, шагнул вперед. Эстер собиралась что-то сказать, но промолчала и посторонилась, впуская его в дом. Остановившись в салоне – большом и почти пустом – Натаниэль осмотрелся.
– Спальня наверху? – спросил он.
– Две спальни, ванная комната и туалет, – ответила Эстер.
– А что здесь?
– Кухня. Там – еще один туалет, душ, комната для стирки белья.
– А кабинет?
Она молча показала на плотно закрытую дверь. Розовски снова осмотрелся.
– Богатый дом, – сказал он. – Думаю, на полмиллиона потянет.
– Шекелей?
– Ну, что вы! За полмиллиона шекелей вы вряд ли купите вдвое меньший, где-нибудь в Офакиме. Нет, я имею в виду – долларов.
Похоже, что для Эстер подобные суммы были неожиданными. Натаниэль шагнул к кабинету и остановился.
– Вы там не убираете?
– Сегодня – нет, – ответила Эстер, нахмурившись.
– А вчера?
– Вчера тоже.
Натаниэль вздохнул.
– Ну, а позавчера и подавно. Да, я понимаю… Можно пройти?
– Куда?
– Для начала – в кухню?
– Пожалуйста. Чай, кофе?
– Нет, спасибо, нет времени.
– Не стесняйтесь, кофе и чай мои, – Эстер улыбнулась. – И сахар тоже. Я даже чашки принесла из дома. Хозяин говорил, чтобы я не стеснялась, но я… знаете… как-то неудобно.
– Да, я понимаю. Нет, я действительно, не хочу ни чая, ни кофе. И у меня, действительно, очень мало времени. Но – спасибо за предложение.
– Не за что, – она поставила щетку в угол, рядом с пластмассовым ведром. – Садитесь.
Натаниэль пододвинул табуретку к кухонному столику, сел. Эстер села напротив, сложила руки на коленях.
– Я вас слушаю, – сказала она.
– Скажите, – начал Натаниэль, – в воскресенье… вы обнаружили Розенфельда сразу же, как только пришли?
– Нет, я уже убралась в кухне, и только потом пошла в кабинет.
– Вам ничего не показалось странным… непривычным?
