Но если его расплавить в комок, где-то останется прожженная дыра. Ордас бы ее нашел. Так. Асбестовая подкладка? Сделать самоуничтожение таким, чтобы остатки подмел робот.
Поверив в это, поверишь всему. Слишком рискованно. Никто, никто не представляет, что робот-уборщик посчитает за мусор. Их делают глупыми, потому что так дешевле. Поэтому они запрограммированы так, чтобы не трогать большие объекты.
Кто-то должен был ступить на этот пол – либо для того, чтобы пронаблюдать за самим Оуэном, либо подобрать жучок, осуществлявший слежение. Я готов был поставить все свое состояние, что наблюдателем был человек.
Я пришел сюда, чтобы дать шанс своей интуиции. Это не сработало. Оуэн провел в этом кресле шесть недель; из них по крайней мере последнюю он был мертв. Но я не мог связать одно с другим. Это было просто кресло с двумя столиками. От Оуэна в помещении не осталось ничего, даже неупокоившегося духа.
Звонок застал меня на полдороге в штаб-квартиру.
– Вы были правы, – сообщил мне Ордас по наручному телефону. – В Порту Долины Смерти мы нашли ячейку, зарегистрированную на имя Кубса Форсайта. Я сейчас направляюсь туда. Присоединитесь ко мне?
– Встретимся на месте.
– Хорошо. Я, так же как и вы, горю желанием узнать, что оставил нам Оуэн Дженнисон.
Я в этом сомневался.
Порт находился в двухстах тридцати милях – час на такси. Но оплата будет немаленькой. Я набрал новый адрес назначения, а потом перезвонил в штаб-квартиру. Агент АРМ весьма свободен: ему не надо давать отчет за каждую небольшую поездку. Разумеется, я получил разрешение без проблем. В худшем случае они откажутся оплатить мои дорожные расходы.
– И еще из апартаментов “Моника” придет набор голограмм, – сказал я сотруднику. – Проверьте через компьютер, нет ли среди них известных органлеггеров и подручных Лорена.
Такси стремительно взмыло в небо и помчалось на восток. Я смотрел три-ди и пил кофе, пока у меня не кончились монетки.
Долина Смерти может быть раем для туристов, если отправиться туда между ноябрем и маем, когда погода идеальна. Там находится Гольф-Площадка Дьявола с фантастическими грядами и шпилями соли, Забриски-Пойнт и его причудливые мертвые пейзажи, старые шахты по добыче буры, и всевозможные редкие, странные растения, приспособившиеся к жару и смертельно сухому климату. Да, в Долине Смерти есть много интересных мест, и я намеревался в один прекрасный день посмотреть их. Но пока что я увидел только космопорт. Впрочем, порт впечатлял и сам по себе.
Посадочное поле было когда-то частью обширного внутреннего моря. Теперь это море соли. Чередующиеся красные и синие концентрические круги представляют собой разметку для кораблей, приходящих из космоса. Вековое развитие химических, атомных и термоядерных ракетных двигателей оставило воронки, разукрашенные радужными полосами необычных, часто радиоактивных солей. Но в основном поле сохраняет свою древнюю сияющую белизну.
А среди соли располагаются корабли – разных размеров, разных форм. Вокруг творится сложный танец машин и транспортных средств. Если подождать, можно увидеть и корабль, идущий на посадку. Это зрелище стоит того.
Здание Порта на краю большой соляной равнины выглядело как башня пастельно-зеленого цвета на широком пятне из флуоресцирующего оранжевого бетона. Там пока не садился ни один корабль. Такси высадило меня у входа и направилось далее, чтобы присоединиться к другим себе подобным. А я остался стоять, вдыхая сухой, ароматный воздух.
Да, четыре месяца в году климат Долины Смерти идеален. Но как-то в августе в Фурнейс-Крик-Ранч температура в тени достигла 134 градусов по Фаренгейту .
Человек за стойкой сообщил, что Ордас уже прибыл. Я нашел его вместе с другим полицейским в лабиринте платных ячеек камеры хранения. Каждая ячейка была достаточно велика, чтобы вместить два-три чемодана. Но в ячейке, открытой Ордасом, оказался только легкий пластиковый кейс.
– Может, он зарегистрировал и другие ячейки, – сказал он.
– Маловероятно. Поясники путешествуют налегке. Вы пробовали его открыть?
– Пока нет. У кейса кодовый замок. Я подумал, что, может быть…
