Сталин повернулся к секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову, который возглавлял управление пропаганды и агитации. Опытный царедворец, не моргнув глазом, немедленно отрекся от своих слов:
— Я не разрешал, товарищ Сталин.
— Я спрашиваю, кто разрешил? — повторил вождь.
Шепилов мог, конечно, сослаться на то, что разрешение дал Суслов, но делать этого не захотел. Дмитрий Трофимович встал и громко сказал:
— Я разрешил. Товарищ Сталин, вы меня можете наказать сурово, но прошу разобраться в этом вопросе.
Сталин посмотрел на смельчака с некоторым интересом И повторил:
— Вы что, не знаете, что на Лысенко держится все наше сельское хозяйство?
Сталин давал Шепилову возможность отречься от ошибочной точки зрения. Это был спасательный круг. Но Шепилов показал, что менять свои взгляды не собирается!
Дмитрий Трофимович вспоминал потом, что его словно прорвало. Он горячо заговорил:
— Товарищ Сталин, это глубочайшее заблуждение. Вас неправильно информируют. Лысенко не вывел ни одного сорта, у него нет никакой научной концепции. Опытные селекционеры разработали сорта, которыми засеваются десятки миллионов гектаров пшеницы, а они ходят с клеймом вейсманистов-морганистов. Так продолжаться не может. Я недавно назначен в агитпроп, я готов нести любое наказание, но я вас прошу разобраться…
Сталин разобрался. Он зловеще сказал:
— Так этого оставлять нельзя. Надо примерно наказать виновных. Не Юрия Жданова, он еще молодой и неопытный. Наказать надо «отцов» — Жданова и Шепилова. Надо поддержать Лысенко и развенчать наших доморощенных морганистов.
10 июля старший Жданов ушел в двухмесячный отпуск, из которого уже не вернулся. Курировать идеологические вопросы стал Маленков как второй секретарь ЦК.
15 июля, через пять дней после ухода старшего Жданова в отпуск, политбюро нанесло удар по его сыну:
«В связи с неправильным, не отражающим позицию ЦК ВКП(б) докладом т. Ю. Жданова по вопросам биологической науки, принять предложение Министерства сельского хозяйства СССР, Министерства совхозов СССР и Академии сельскохозяйственных наук имени Ленина об обсуждении на июльской сессии Академии сельскохозяйственных наук доклада акад. Т.Д. Лысенко на тему «О положении в советской биологической науке», имея в виду опубликование этого доклада в печати».
Юрию Жданову пришлось написать покаянное письмо Сталину. Оно появилось в «Правде» 7 августа — в последний день сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, которая стала триумфом Лысенко. Доклад академика Лысенко Сталин правил лично.
Юрий Жданов писал:
«С первого же дня моей работы в отделе науки ко мне стали являться представители формальной генетики с жалобами на то, что полученные ими новые сорта полезных растений (гречиха, коксагыз, герань, конопля, цитрусы), обладающие повышенными качествами, не внедряются в производство и наталкиваются на сопротивление сторонников академика Т.Д. Лысенко…
Ошибка моя состоит в том, что, решив взять под защиту эти практические результаты, которые являлись «дарами данайцев», я не подверг беспощадной критике коренные методологические пороки менделевско-моргановской генетики…
Сознаю, что это деляческий подход к практике, погоня за копейкой…»
Сталин не случайно заставил молодого Жданова каяться публично. Это был удар по репутации Жданова-старшего.
Жену Молотова Сталин сначала снял с работы, потом исключил из партии и, наконец, посадил. Будущее Юрия Жданова тоже рисовалось в мрачных тонах. Но 30 августа Андрей Александрович умер, избавив Сталина от многих проблем, и его отношение к младшему Жданову сразу изменилось к лучшему.
Вопрос о том, идти ли Жданову в отпуск и куда именно ему ехать отдыхать, решали не врачи, а политбюро.
Предлагались разные варианты, куда ему поехать. По предложению Сталина его отправили на Валдай. Хотя если он так болен, то почему бы не положить его в больницу? Что касается Валдая, то сейчас многие врачи говорят, что это место неблагоприятное для сердечников.
Шепилов сказал Жданову:
— Вам надо немедленно ложиться в больницу!
Жданов ему ответил:
— Нет, политбюро решило, что мне надо ехать на Валдай. Товарищ Сталин сказал, что там очень хороший воздух для сердечников.
