В Вене Хрущев и Молотов встретились в последний раз. В столице Австрии в начале июня 1961 года состоялась встреча Никиты Сергеевича с новым американским президентом Джоном Кеннеди. Хрущева встречали все советские дипломаты, в том числе представитель в МАГАТЭ Молотов. Он пришел на вокзал вместе с Полиной Семеновной.
Хрущев широко улыбнулся и приветственно сказал:
— A-а, Вячеслав Михайлович, здравствуйте, я вас очень рад видеть.
Никита Сергеевич лукавил. Своим помощникам Хрущев тут же приказал убрать Молотова. Его отозвали в Москву, а в феврале 1962 года первичная организация управления делами Совета министров исключила его из партии. Молотов протестовал, его дело разбирал Свердловский райком, потом Московский горком партии.
Окончательное решение принял первый секретарь горкома Петр Нилович Демичев:
— Вы должны сдать ваш партийный билет.
Молотов не смирился с исключением из партии и ежемесячно посылал в ЦК партийные взносы.
За ним, как и за другими бывшими партийными руководителями, следили, разговоры записывались.
Когда генеральным секретарем в 1984 году стал Константин Устинович Черненко, он решил, что Молотова надо восстановить в партии. Его поддержал Громыко.
За Молотовым прислали две машины. Во второй сидел врач; в ЦК побаивались: а ну как с ним что-нибудь случится в самый неподходящий момент? Партийным чиновникам в голову не пришло, что Молотов переживет и самого Черненко, которому он в отцы годился.
Вячеслава Михайловича доставили на Старую площадь, где он не был двадцать с лишним лет. Черненко сам сообщил Молотову, что он вновь является полноправным членом партии и на днях ему выпишут новый партбилет. По этому случаю Молотов позволил себе выпить шампанского.
— Почему же после стольких лет существования советской власти жизнь все еще плохая? — спрашивал его Феликс Чуев, который записывал каждое слово соратника великого вождя.
— Пока империализм существует, народу очень трудно улучшать жизнь, — отвечал Молотов. — Нужна оборонная мощь и многое другое. Надо многое построить. От третьей мировой войны мы не застрахованы… А очень многие думают так: только бы мир, только мир! Лишь бы не было войны. Вот это хрущевская недальновидная точка зрения. Она очень опасна. Нам надо думать о подготовке к новым войнам…
Почти до последних дней он был в полном порядке. Но совсем незадолго до смерти он, прочитав «Правду», вдруг потребовал:
— На пять часов пригласите ко мне Шеварднадзе.
Он, видимо, вновь почувствовал себя главой правительства, человеком, отвечавшим за внешнюю политику страны. Домашние надеялись, что он забудет о своей просьбе. Но в пять часов он надел костюм, галстук. Пришлось сказать, что министр иностранных дел Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе очень занят и не может приехать…
Молотов заболел воспалением легких. Его положили в Центральную клиническую больницу Четвертого главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. Но врачи уже были бессильны. 8 ноября 1986 года он скончался.
Когда «Известия» и «Вечерняя Москва» коротко сообщили о смерти на девяносто седьмом году жизни персонального пенсионера союзного значения Вячеслава Михайловича Молотова, многие с удивлением узнали, что он прожил так долго.
Маленкова в 1957 году отправили директором Усть-Каменогорской ГЭС на Алтае. Жена поехала за ним. Дети остались в Москве — жили то у сестры, то у бабушки. Маленкова лишили не только казенного особняка на Ленинских горах, но и квартиры в доме на улице Грановского под тем предлогом, что он уезжает из Москвы.
— Когда я услышал официальное объявление об отставке отца, — рассказывал в телепередаче «Большие родители» его сын Георгий Маленков-младший, доктор химических наук, профессор, — зная немножко историю страны, мог ждать чего угодно: то есть ареста или чего-нибудь еще. Поэтому я, конечно, волновался. Но когда я увидел, что ничего особенно страшного не произошло, все на месте, я почувствовал какое-то облегчение, связанное с тем, что пропало мое особое, привилегированное положение, и я могу быть уверен в своих друзьях, что они со мной дружат не потому, что я из такой семьи происхожу, а просто потому, что мы имеем какие-то общие интересы. Слава богу, практически все мои друзья — и школьные, и университетские — остались вокруг меня…
