Бриджит изумленно посмотрела на него.
— У меня нет портсигара, я не курю. А что, этот портсигар имеет какое-то отношение к делу?
— Очень может быть. Вы не знаете, кто-нибудь слышал, как Банчи звонил по телефону из этой комнаты около часу ночи?
— Я ничего об этом не слышала, — сказала Бриджит. Аллейн чувствовал, что пробудил в ней любопытство. — А вы не спрашивали мисс Харрис? — поинтересовалась она. — Она довольно много времени проводила наверху прошлой ночью. Она сейчас здесь.
— Я поговорю с ней позже. У меня к вам еще один вопрос. Лорд Роберт был рядом с вашей мамой, когда вы отдали ей сумочку, не так ли? Он все еще был там, когда она чуть не потеряла сознание?
— Да. А при чем здесь это?
— Вам не показалось, что он чем-то расстроен?
— Он, видимо, очень беспокоился за Донну, но не более того. Потом к ним подошел сэр Даниэль — это лечащий врач Донны. Банчи открыл окно. Мне показалось, они все хотели от меня избавиться. Донна попросила принести нюхательную соль, и я пошла за ней. Вот и все. А при чем здесь портсигар? Пожалуйста, скажите мне.
— Это золотой портсигар с вделанным в крышку медальоном, окруженным бриллиантами. Он вам знаком?
— Судя по вашему описанию, ужасно дорогая вещица. Нет, не помню, чтобы я когда-либо видела его.
Аллейн поднялся со своего места.
— Ну, в таком случае это все, — сказал он. — Большое вам спасибо, мисс Бриджит. До свидания.
Он был уже у самой двери, когда она остановила его.
— Мистер Аллейн!
— Да?
Она стояла посреди комнаты очень прямо, вздернув подбородок. Непослушная прядь волос упала ей на лоб.
— Вас, похоже, очень заинтересовал тот факт, что моя мама вчера плохо себя чувствовала. Почему?
— Лорд Роберт находился рядом с ней в это время… — начал Аллейн.
— К тому же, похоже, вас в не меньшей степени интересует и то, что я вернула маме ее сумочку. Почему? Ни один из этих эпизодов никак не связан с Банчи Госпеллом. Моя мать нездорова, и я не позволю, чтобы ее беспокоили.
— Вы совершенно правы, — сказал Аллейн, — и я сам постараюсь ее не беспокоить, если этого можно будет избежать.
Это, по-видимому, несколько успокоило ее, но все равно он видел, что она хочет еще что-то сказать. На ее юном, очаровательном личике, в рамке аккуратно уложенных волос, появилось испуганное выражение.
— Я хочу, чтобы вы сказали мне, — проговорила она, — подозреваете ли вы Дональда в чем-нибудь?
— На такой ранней стадии расследования мы пока еще никого конкретно не подозреваем, — ответил Аллейн. — Не следует придавать слишком большого значения тем вопросам, которые задает вам полиция в ходе следствия. Большинство из них — простая формальность. Как наследник лорда Роберта — нет, нет, не нужно опять набрасываться на меня, ведь вы сами спросили, и я отвечаю вам — так вот, как наследник лорда Роберта Дональд, естественно, не может не интересовать нас. Если вы беспокоитесь за него, а я вижу, что это так, позвольте мне дать вам совет. Попробуйте уговорить его снова заняться медициной. Если он откроет ночной клуб, рано или поздно он попадет к нам в лапы. И что потом?
— Конечно, теперь все будет по-другому, — задумчиво проговорила Бриджит. — Мы можем пожениться прямо сейчас, даже если он будет пропадать целыми днями в госпитале. Но теперь у него будут хоть какие-то деньги.
— Да, — согласился Аллейн, — да, это так.
— Мне не хочется казаться бессердечной, — открыто глядя ему в лицо, сказала Бриджит, — но, естественно, трудно не думать об этом. Нам ужасно, ужасно жаль, что это случилось с Банчи. Нельзя переживать больше. Но, в конце концов, он не был молодым, как мы.
Перед мысленным взором Аллейна вновь предстала склоненная набок лысеющая голова, пухлые ручки, неловко подогнутые маленькие ножки.
— Да, — сказал он, — он не был молодым, как вы.
— Я считаю, что он вел себя с Дональдом глупо и несправедливо, — продолжала Бриджит, повысив голос, — и я не стану притворяться, что я так не думаю, хотя мне очень жаль, что я была с ним груба прошлой ночью. Но я не думаю, что он обиделся бы на нас за то, что мы думаем о том, как деньги теперь изменят нашу жизнь. Я уверена, что он понял бы нас.
