— Я помню. Ну, хорошо. Только, пожалуйста, если можно будет не упоминать мое имя во время последующих интервью, я буду более чем признателен. Итак, я продолжаю свой рассказ. Миссис Холкат-Хэккет, закутанная в горностаевое манто, бросает быстрый взгляд по сторонам и выскальзывает из дверей в объятия ночи. Что-то в ее манере привлекает мое внимание, и, пока я стою, задумчиво глядя ей вслед, кто-то толкает меня с такой силой, что я теряю равновесие и едва не падаю. Это капитан Уизерс, который выскакивает из гардероба позади меня. Я поворачиваюсь, чтобы выслушать его извинения, и обнаруживаю, что он, плотно сжав губы и вытаращив свои отвратительные глазки — я не доверяю людям с бесцветными ресницами, — смотрит куда-то вверх, в направлении лестницы. Он даже не заметил своей грубости, его внимание полностью поглощено лордом Робертом Госпеллом, который как раз в этот момент начал спускаться по ступенькам. Выражение лица капитана Уизерса настолько необычно, что я тут же забываю про наше столкновение. Я чувствую, как он затаил дыхание. Наступает небольшая пауза, а затем он, расталкивая молодежь, толпящуюся в холле, быстро пробирается к выходу и исчезает на улице.
— Как вы думаете, капитан Уизерс последовал за миссис Холкат-Хэккет, чтобы присоединиться к ней?
— Я думаю, что да, хотя у меня нет никакого повода для подобных подозрений.
— Дальше.
— Дальше? Естественно, я беру себя в руки и тоже направляюсь к выходу. Не успеваю я сделать и трех шагов, как из бара выходят молодой Дональд Поттер с Бриджит О'Брайен. У подножия лестницы они буквально сталкиваются с лордом Робертом.
— Ну и? — спросил Аллейн, видя, что Дэвидсон замолчал.
— Дональд Поттер, — произнес тот наконец, — по всей видимости, попрощался с Бриджит и вышел из дома.
— Не обмолвившись ни словом со своим дядей?
— Нет.
— А лорд Роберт?
— Лорд Роберт принялся расспрашивать Даймитри своим высоким пронзительным голосом, не видел ли тот миссис Холкат-Хэккет. И это последнее, что я видел и слышал, прежде чем двойные двери захлопнулись позади меня.
— Вы так живо описали эту сцену, — заметил Аллейн.
— Что ж, в конце концов, все это произошло совсем недавно, — сказал Дэвидсон.
— Когда вы вышли на улицу, был ли там кто-нибудь из гостей или они все уже разъехались?
— Следом за мной из дверей вывалилась целая компания молодых людей. Тут же поднялась обычная суматоха, швейцары и привратники начали метаться в поисках такси. Ох, уж эти привратники! Поистине живое напоминание о былом великолепии! Когда видишь, как свет от их фонарей падает на бледные, измученные лица гостей, до полусмерти уставших от танцев, так и кажется, что сейчас на лестнице появится сама Милламант, а такси превратятся в портшезы. Однако я снова отвлекся. Компания молодых людей разместилась в трех такси, которые нашел для них привратник. Он как раз собирался остановить четвертое такси для меня, как вдруг, к своему ужасу, я заметил на противоположной стороне улицы «роллс-ройс». Окно опустилось, и оттуда высунулась Люси Лорример, строя чудовищные гримасы, словно некая сивилла. «Сэр Даниэль! Сэр Даниэль!» Я попытался сильнее закутаться в шарф, но все было напрасно. Услужливый швейцар окликнул меня: «Сэр, вас зовет дама». Мне не оставалось ничего другого, как перейти на ту сторону улицы. «Сэр Даниэль! Сэр Даниэль! Я специально ждала вас! Это крайне важно! Я подвезу вас до дому и по дороге смогу рассказать…» Невозможная женщина. Я прекрасно знал, что за этим последует. Она страдает болями непонятного происхождения, и сейчас как раз у нее начался приступ, и я должен немедленно ее осмотреть. Я обязан поехать с ней. Она невыносимо страдает. Я принимаюсь судорожно соображать, и к тому моменту, когда я подхожу к машине, я уже подготовлен. «Леди Лорример, прошу простить, не могу терять ни минуты: премьер-министр… внезапный приступ…», и пока она смотрит на меня, разинув рот, я поворачиваюсь и скрываюсь в тумане, словно заяц, за которым гонятся волки!
В первый раз со вчерашней трагической ночи Аллейн рассмеялся. Дэвидсон бросил на него дурашливый взгляд и продолжил:
