— Как вы считаете, мог кто-либо другой, например мистер Даймитри, сидящий в углу, побывать в зеленой гостиной после того, как вы с миссис Холкат-Хэккет вышли оттуда, и до того, как вы вернулись за портсигаром?
— Почему бы и нет?
— Даймитри, — сказал Аллейн, — вы видели прежде этот портсигар? Взгляните на него получше. Вы видели его?
— Никогда. Я никогда не видел его. Я не знаю, почему вы это спрашиваете. Я никогда его не видел.
— Возьмите его и хорошенько взгляните на него.
Даймитри взял портсигар в руки.
— Откройте его.
Даймитри открыл портсигар. С того места, где стоял, Аллейн прекрасно видел маленькую вырезку из «Таймса». Даймитри тоже увидел ее. Его глаза расширились. Портсигар вывалился из его рук и упал на пол. Дрожащим пальцем он указал на Аллейна.
— Вы, должно быть, сам дьявол, — прошептал он.
— Фокс, — сказал Аллейн, — дайте всем взглянуть на этот портсигар, пожалуйста.
Его стали передавать из рук в руки. Уизерс, Ивлин и Герберт Каррадос внимательно осмотрели портсигар. Уизерс держал его в руках так, словно ему часто доводилось это делать, но газетная вырезка совершенно не тронула его. Каррадосы посмотрели на нее без всякого выражения и передали портсигар дальше по кругу. Миссис Холкат-Хэккет открыла его и уставилась на клочок бумаги.
— Этого здесь раньше не было, — сказала она. — Что это? Кто приклеил сюда эту бумажку?
— Простите меня, — сказал Аллейн. — Это не причинит вреда. Ее легко можно снять.
Он взял портсигар у нее из рук.
Даймитри неожиданно вскочил на ноги. Фокс, ни на секунду не спускавший с него глаз, шагнул к двери.
— Сядьте, мистер Даймитри, — сказал Аллейн.
— Я ухожу. Вы не можете держать меня здесь против моей воли. Вы обвиняете, угрожаете, лжете! Я невинный человек, у меня есть определенное положение в обществе. Я желаю видеть своего адвоката. Бог мой, да дайте же мне пройти!
Он рванулся вперед. Аллейн схватил его за одну руку, Фокс — за другую. Он стал отчаянно сопротивляться. Заместитель комиссара нажал кнопку у себя на столе, двери открылись, и в комнату вошли два человека в штатском. За ними, в ярко освещенной приемной, виднелись еще несколько полицейских; из-за их плеч можно было разглядеть три удивленные физиономии, принадлежавшие Бриджит, Дэвидсону и мисс Харрис.
— Присмотрите за ним, — сказал Аллейн.
Гримасничающего и тяжело дышащего Даймитри сдали на руки двум офицерам полиции.
— Ну, ну, спокойнее, — сказали они.
— Леди Каррадос, — начал Аллейн, — вы готовы официально предъявить этому человеку обвинение?
— Да, готова.
— Одну минуту, — сказал Аллейн, обращаясь к Даймитри, — прежде чем мы уточним, какое именно обвинение будет вам предъявлено… — Он повернулся к двери: — Сэр Даниэль? Я вижу, вы еще здесь. Могу я побеспокоить вас еще раз?
Дэвидсон с удивленным видом вошел в комнату.
— Бог мой, Аллейн! — воскликнул он, уставившись на Даймитри. — Что происходит?
Аллейн ответил:
— Я полагаю, что вы можете оказать нам неоценимую помощь в этом крайне запутанном деле. Вы узнаете этот портсигар?
Дэвидсон взял его в руки.
— Дорогой мой, это и есть то самое безобразие, — сказал он. — Я вам рассказывал о нем. Это часть коллекции в Марсдон-Хаусе. Вы помните?
Он подошел ближе к свету и, бросив еще один удивленный взгляд в сторону Даймитри, который стоял теперь совершенно спокойно и смотрел на него с потерянным видом, Дэвидсон надел свои очки и принялся внимательно рассматривать портсигар.
— Вы знаете, я думаю, это все-таки Бенвенуто, — сказал он, глядя на Аллейна поверх очков.
— Да, пожалуй, я соглашусь с вами. Вы не могли бы рассказать, где именно вы его видели?
— Среди других безделушек, лежавших на чиппендейловском столике в гостиной наверху в Марсдон-Хаусе.
— В какое время это было, сэр Даниэль?
— Мой дорогой Аллейн, я ведь уже говорил вам. В половине двенадцатого, может, чуть раньше.
— Вы готовы поклясться, что видели его не позднее половины двенадцатого? — настаивал Аллейн.
— Конечно, готов, — ответил Дэвидсон. — Я больше не возвращался в эту комнату. Я готов подтвердить это под присягой. — Он поднял свою ухоженную руку, в которой все еще держал портсигар. — Я клянусь, что видел этот портсигар на столике в зеленой гостиной не позднее чем в половине двенадцатого. Вы удовлетворены?
