— По поводу Ледерхеда?
— Да. Вы сказали ему что-то о…
— О стрижке овечек, — подсказала Бриджит.
— Да, именно так я и выразился, — весело признал Аллейн.
— Он решил, что у меня сдали нервы и я наговорил слишком много.
— А теперь вы готовы все рассказать?
— Да.
— Почему?
— Мы уже сказали вам… — начала Бриджит.
— Да, я знаю. Вы сказали, что убедили Дональда прийти ко мне, так как сочли, что будет лучше, если он объяснит, что именно связывало его с Уизерсом. Но мне почему-то кажется, что за этим кроется еще что-то. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что отчасти на решение Дональда повлияло опасение, что Уизерс может опередить его и заявить, что это он убил своего дядю?
— Нет! Нет! — закричала Бриджит. — Как можете вы быть таким жестоким? Как вы могли подумать такое! Дональд!
Дональд открыто посмотрел прямо в лицо Аллейну. Потом он заговорил серьезно и с достоинством, которое очень шло ему.
— Не нужно, Бриджит. Совершенно естественно, что мистер Аллейн предположил, будто я испугался, что Уитс обвинит меня. Я действительно испугался. Я не убивал дядю Банчи. Мне кажется, после тебя, Бриджит, я любил его больше всех на свете. Но я поссорился с ним. Бог мой, как я казню себя за то, что так случилось! Я не убивал его. Я согласился прийти к вам и рассказать обо всем… ответить на все вопросы, касающиеся Уитса, пусть даже этим я подставлю под удар и себя, потому…
— Да? — спросил Аллейн.
— …Потому, что после нашей встречи с Уитсом сегодня вечером я считаю, что это он убил моего дядю.
Последовало долгое молчание.
— А мотивы? — наконец спросил Аллейн.
— Он думает, что имеет достаточно влияния на меня, чтобы наложить руку на мои деньги.
— Доказательства?
— Никаких. Только то, как он разговаривал сегодня вечером. Он боится, что я считаю его способным убить кого угодно, если у него будут для этого достаточные основания.
— Это ни в коей мере не доказательство.
— Нет. Но этого было достаточно, чтобы я пришел к вам, вместо того чтобы сидеть дома и помалкивать, — сказал Дональд.
Зазвонил телефон. Аллейн подошел к столу и взял трубку.
— Алло?
— Родерик, это вы?
— Да. Простите, с кем я говорю?
— Это Ивлин Каррадос.
Аллейн бросил взгляд в сторону камина. Он увидел, как Бриджит быстро наклонилась и поцеловала Дональда.
— Добрый вечер, — сказал он. — Что-нибудь случилось?
— Родерик, я ужасно волнуюсь. Не знаю, что и делать. Бриджи ушла из дому, не сказав никому ни слова. Я обзвонила всех, кого могла, и никто не имеет понятия, где она. Я так боюсь, что она сделала какую-нибудь глупость. Я подумала, может быть, она с Дональдом Поттером, и хотела попросить у вас номер его телефона. Слава Богу, что Герберт на полковом обеде в Танбридже. Я просто места себе не нахожу.
— Не беспокойтесь, Ивлин, — сказал Аллейн. — Бриджит здесь, у меня.
— У вас?
— Да. Она хотела поговорить со мной. С ней все в порядке. Я сам привезу ее домой…
— Дональд Поттер тоже там?
— Да.
— Но почему? Зачем они это сделали? Родерик, я должна с вами увидеться. Можно, я приеду и сама заберу Бриджит?
— Да, конечно, — ответил Аллейн и назвал ей свой адрес.
Он положил трубку, повернулся и увидел ошеломленные лица Бриджит и Дональда.
— Донна! — прошептала Бриджит. — О, мой Бог!
— Может быть, мне уйти? — спросил Дональд.
— Пожалуй, это будет самое лучшее, — ответил Аллейн.
— Если Бриджи собираются устроить взбучку, я лучше останусь.
— Нет, дорогой, — взмолилась Бриджит, — лучше не стоит. Пожалуйста. Если только Барт ни о чем не узнает, все будет в порядке.
— У нас есть еще десять минут до приезда вашей матери, — сказал Аллейн. — Послушайте, Дональд, я должен знать все, что вам известно об этом игорном притоне в Ледерхеде. Я прошу вас пройти в соседнюю комнату и написать мне полный отчет об этом деле. Это сэкономит нам время и лишние хлопоты. Постарайтесь изложить все четко, без ненужных отступлений и привести как можно больше конкретных фактов. Я надеюсь, что это приведет капитана Уизерса на скамью подсудимых.
Дональд слегка замялся.
— Все это выглядит уж очень неприглядно. Я имею в виду…
— Силы небесные, вы же сами сказали, что подозреваете этого человека в убийстве, и вам достоверно известно, что он отъявленный мерзавец. Он использовал вас как слепое орудие и, как я понимаю, хотел наложить лапу на ваши деньги.
