В салоне, сидя в глубоком английском кресле, его поджидал Тод.
— Добрый вечер, сеньор Аранеда, — произнес он по-испански. Взяв со столика бутылку минеральной воды «Эвиан», он сделал несколько глотков. Затем взглянул на соотечественника, застывшего в нелепой позе:
— Вы задержались, поэтому я воспользовался мини-баром.
— Я был, — закашлялся Аранеда, — я был с мэтром Риньи. Документы…
Тод улыбнулся:
— Хорошо поужинали?
Аранеда попытался восстановить душевное равновесие:
— Очень легко. — Повернувшись спиной к собеседнику, он проковылял к ванной комнате. — У нас было мало времени.
Тод услышал, как он включил воду. Через приоткрытую дверь в зеркале ему было видно мокрое лицо склонившегося над раковиной адвоката. Он повысил голос:
— Когда собираетесь уехать?
— Через три-четыре дня. — Аранеда, промокая лицо полотенцем, вновь появился в комнате и тяжело рухнул в кресло напротив Тода. Глаза у него покраснели, он с трудом артикулировал. — Тело Хавьера я увезу с собой.
— Дон Альваро будет доволен.
— Я звонил ему сегодня вечером.
— Как он?
— Мне показалось, что он, — адвокат споткнулся на слове, — раздосадован.
Тод знал, с какой яростью Альваро Грео-Перес может реагировать на досадные обстоятельства.
— Еще какие-то дурные известия?
— Никаких известий.
— Никаких?
— No. Он разговаривал со многими людьми. Безрезультатно.
Кое-кому последние двадцать четыре часа должны были показаться испытанием.
— А что у вас?
— Nada.
— Ничего?
— Я прибрался в отеле у Хавьера. Нашел его puta, допросил ее. Она ничего не знает. Она и правда просто шлюха. Каннаваро мертв. Это он поджег.
— Dios mio![93] Почему?
— Паника, глупость.
— Да нет, по какой причине вы его убили?
— Паника, глупость.
— А другой?
— Он ничего не знает и еще может пригодиться. А там посмотрим.
— Кто, по вашему мнению, убил Хавьера и Руано?
— Исполнение профессиональное, а следовательно, дорогое. Это ограничивает выбор.
— Откуда вы знаете?
— Трое мертвых, единственный подстерегающий их убийца. Нери описал мне ранения. Чистая работа. Держите. — Тод протянул Аранеде небольшой бумажный пакет. — FedEx.[94] Для дона Альваро.
— Что это?
— Обнаруженные на месте убийства девятимиллиметровые гильзы. Если повезет, на них найдутся отпечатки. Известные. Дон Альваро знает, к кому обратиться.
— Что вы теперь собираетесь делать?
— Вернусь в этот город, Муассак, с el Frances.[95]
— Стрелок уже должен быть далеко, no?
— Кто-нибудь его, вероятно, все-таки видел: до или после. Проведу там день-два.
— Как он может выглядеть?
— Не имею ни малейшего представления. Но он был на мотоцикле; возможно, не из местных. Среди зимы не столь частое явление. Это зацепка.
— А если вы не найдете?
Тод пожал плечами:
— Вернусь. У вас есть что-нибудь для меня?
— Si. — Аранеда поднялся и направился к своему кофру. Вернулся он с пластиковым конвертом с застежкой. В нем находились два паспорта, соответствующие водительские права и кредитные карты. Наличные. — Двадцать пять тысяч евро. Здесь есть все.
Тод выбрался из кресла. Очередная улыбка адвокату.
— Знаю.
Мигель Баррера кинулся в конец коридора и спрятался за угол стены как раз вовремя, чтобы увидеть, как из апартаментов адвоката выходит какой-то человек. Среднего роста, атлетического сложения, черные волосы ежиком. Пронизывающий, даже с расстояния в пятнадцать метров, в этом плохо освещенном месте, взгляд. Глаза очень светлые, с бледно-серой радужкой — Баррера сразу подумал: ариец, немец и паспорт немецкий, — миндалевидные, с характерным эпикантусом, на монголоидном лице. Как это законник мог не заметить таких глаз?
Долгие месяцы он мечтал найти этого типа, бредил отмщением, арестом или хотя бы просто столкновением, а теперь, когда Немезида[96] сопутствовала ему, заколебался. В растерянности он принял решение проследить за убийцей. Посмотреть, куда он направляется, а потом позвонить. Может быть.
Sicario вошел в лифт.
Перепрыгивая через четыре ступеньки, Баррера сбежал по пожарной лестнице и через несколько секунд увидел, как, спустившись на первый этаж, человек покинул отель и сразу свернул налево.
Испанец поступил так же, слегка отстал, но не терял его из виду. Объект наблюдения углубился в улочку, названную в честь святой Урсулы. Баррера последовал за ним, отметив про себя, что здесь немноголюдно. Он выжидал. Рука в кармане поигрывала мобильным телефоном.
