Нери отступил.
Рот Тода растянулся в улыбке.
— Но мне также известно, что дон Альваро желает сблизиться с твоей семьей. Он уважает и ценит ее. И хочет работать здесь с вами. — Он взял «ка-бар» из рук Нери и вытер лезвие, к которому прилипли комочки земли. — Ты можешь открыть ворота Франции. Радуйся — тебе повезло, ты жив. Каннаваро дурно обошелся с Хавьером. Он был всего лишь посредником. Таких, как он, полно, но… — Тод провел пальцем под своим подбородком, — надо уважать наших мертвых. — В Неаполе поймут. — Держа кинжал за лезвие, он протянул его Нери. — Надо уважать наших мертвых.
После некоторого колебания Нери взялся за рукоятку оружия.
— Молодец. — Колумбиец направился к деревьям, растущим на противоположной стороне дороги, по которой они приехали. — Пошли.
Вскоре они достигли участка замерших в зимней спячке виноградников. Лозы стояли ровными рядами, подпертые широкими, слабо натянутыми ограждениями, закрепленными на вбитых в землю крест-накрест деревянных столбах высотой не более двух метров. Вскоре мужчины заметили непорядок: некоторые столбы были вырваны и валялись на земле, а металлические провода загородок во многих местах были разрезаны.
— Похоже, кто-то не любит крестьян, — по-испански буркнул себе под нос Тод.
Его взгляд, блуждая по холмам с виноградниками, наткнулся на идущую низом дорогу. Петляя, она поднималась между полями, вновь исчезала в лощине, а потом опять появлялась возле развалин какого-то амбара, чтобы в конце концов затеряться за гребнем холма.
Дальше Тод мог только догадываться о ее направлении.
С запада лишь один подход. Никакого дома… Хотя нет: его глаза уперлись в крышу одинокой фермы. Она почти сливалась с серо-зеленым пейзажем. Дом. Обитаемый? Не важно, там не должно быть много народу. На востоке то же самое: два-три владения, довольно отдаленных.
— Место выбрал ты?
Нери кивнул.
— Пустынное. Даже слишком.
— Этот мадридский адвокат…
— Знаю, Каннаваро уже сказал, но на самом деле это Хавьер.
— Что Хавьер?
— Это он решил. Una erro. Заблуждение. Я бы поехал в другое место. И не ночью. Он не очень-то любил думать и никого не слушал, этот Хавьер. Слишком увлекался cocaina.
— Наркотический ад, — по-французски вполголоса съязвил Жан Франсуа Нери.
— Что ты говоришь?
— Ничего.
Тод показал на дорогу, на запад:
— Вы приехали, как мы?
— Да.
— И уехали в ту же сторону?
— Да.
— И никого не видели?
— Нет.
Тод развернул выпущенную Институтом национальной географии карту региона, которую утром купил в Муассаке:
— Сюда ведет единственная дорога, как минимум три километра. Какое опоздание?
— Не понимаю.
— Вчера вы говорили, что опоздали.
— Минут на пятнадцать, самое большее — на полчаса.
Тод кивнул, задумался.
— А тела? Какими они были, когда вы их перетаскивали? Теплыми?
Настал черед Нери поломать голову.
— Думаю, да.
— А в тот вечер было холодно, как сегодня?
— Да.
— Вы точно никого не встретили? Мотоцикл или?..
— Нет. Они что, прибыли на мотоцикле?
— Возможно. И я полагаю, он уехал в другую сторону, на запад.
— «Он»? Все это сотворил один парень?
Тод пожал плечами. «Феито был плохо вооружен, другие вообще безоружные, — думал он, по-прежнему не спуская глаз с крыши уединенной фермы. — Слишком много ошибок».
— Эй, Батист! Ты здесь? — Адриан Виги рассматривал входную дверь и фасад дома с запертыми ставнями. Ферма Батиста Латапи казалась пустынной. Адриан давно не бывал здесь и заметил, что хозяйство сильно запущено. Смерть прибрала Старика и много чего еще вместе с ним.
За его спиной переминался с ноги на ногу Поль Катала. Он кашлянул:
— Говорю, нет его. Должно быть, у сестры.
— Ты ведь знаешь, что это не так.
— Ладно, пошли. Мне еще лозы подвязывать. Да и тебе тоже работать надо. Твои дела тоже сами по себе не делаются.
Виги поискал глазами прислоненный к запертому сараю старый драндулет Батиста. Он не увидел мопеда, но машина могла быть внутри. Он попытался представить себе внутренность помещения:
— Помнишь, мы в детстве здесь играли? Тогда все выглядело иначе.
— Главное, я хорошо помню, как боялся Старика.
— С тех пор как Старик ушел, Батист сдал.
— Точно.
— И работать ему тяжело.
