Я был выведен из задумчивости тишиной, установившейся за столом. Доминик, улыбаясь, смотрел на меня.
— Вы думаете о чем-то другом? — укоризненно заметил он.
— Да, извините меня. Я…
— Вы?
Я посмотрел на женщину с седыми волосами. Ее сиреневые глаза, спрятанные за сверкающими очками, следили за мной.
— Хочу, чтобы вы об этом узнали сейчас, Доминик. Я собираюсь жениться на вашей матери, если, конечно, она согласится.
Он перестал улыбаться. Какое-то мгновение сидел неподвижно, затем повернул голову к Мине.
— Это правда?
Она продолжала смотреть на меня в упор и должна была истолковать мое резкое заявление как насилие, воспротивясь ему.
— Да, Доминик, это правда. Что-то начало звенеть в глубине меня. Сигнал тревоги. Мне кажется, что это возмутилось все мое существо.
Доминик допил свой бокал бургундского. Он чувствовал, что мы следим за его реакцией, и это внимание его смущало.
— Ну ладно, чего там, — пробурчал он, — не смотрите на меня так. Можно подумать, что вы ожидаете моего согласия.
Я кивнул головой.
— Но.., мы его ждем!
— Невероятно! Мне кажется, что тут ошибка. Я ей не отец, а сын.
— Вот именно, Доминик. Можно обойтись без согласия отца, но не сына.
— 0-ла-ла! Какие красивые слова, чтобы я понял, что моя мать — женщина. Ладно, согласен, женитесь, будьте счастливы и сделайте мне кучу маленьких сестричек.
Мина лишь повернула лицо к сыну. Он осекся и покраснел. Затем пробормотал:
— Это неожиданно, понимаешь?
— Да, понимаю…
— Ты воспитала меня, мама, и испортила из-за этого свою жизнь. Нет, не протестуй, я отдаю себе отчет. Ты была образцовой… Вполне естественно, что теперь ты решила подумать о себе, к тому же ты еще молода и хорошо сложена…
— О, Доминик, — запротестовала она.
— Но это так, не правда ли, месье Дютра?
Я рассмеялся.
Вот таким образом все и было решено. Этим же вечером мы условились о дате и через три недели поженились в мэрии десятого округа.
* * *
Между тем она не хотела переезжать в Роншье.
— Я выхожу замуж не за местность, не за дом, а за мужчину, — ответила Мина, когда я предложил ей осмотреть свои владения. — Если хотите, это будет наше свадебное путешествие.
Так оно и случилось. Мы поженились утром, взяв в свидетели служащих мэрии. Доминик предпочел не присутствовать на церемонии. Накануне он с товарищами отправился в путешествие по Италии и обещал приехать к нам по возвращении.
Я боялся, что его отсутствие огорчит Мину, но, наоборот, увидел, что это ее успокоило. Она казалась чрезвычайно возбужденной и, выходя из мэрии, попросила меня сразу же отправиться в дорогу.
Очутившись рядом с ней в машине, я почувствовал себя человеком, который, для того чтобы покуражиться, сел в межконтинентальную ракету. Отныне у меня была законная жена, и в моей эгоистической жизни произошло нечто весьма важное.
Накануне Мина отправила ко мне чемодан с вещами. Она решила оставить мебель в их маленькой квартире сыну, и, честно говоря, меня это очень устраивало. Я собирался окружить ее как можно меньшим количеством предметов, напоминавших ей о прошлом.
У меня, естественно, были тайные побеги с женщинами, но это забавляло только до тех пор, пока дело не касалось психологического момента. Но при мысли и дальше оставаться со своей сообщницей я всегда начинал паниковать и каждый раз устраивался так, чтобы найти предлог, позволяющий укоротить путешествие.
Наш брак напоминал бегство. Только после уже не будет возможности улизнуть. Мы останемся вдвоем лицом к лицу, как скрепка с бумагой.
До Питивье мы не произнесли и трех слов. Моя жена неподвижно сидела рядом со мной, обозревая пейзаж, а я делал вид, что захвачен вождением. Мы проезжали через город, когда до меня дошло, что полдень уже позади и что мы голодны.
— Позавтракаем здесь?
— Как хотите.
Я заметил трактир, увитый плющом, и припарковал машину в просторном дворе. Это было обычное, перворазрядное заведение с вывеской, написанной готическими буквами, и разнообразными медными панно, висевшими тут и там.
Мина села. Я собирался сесть напротив нее, но она указала мне на место рядом с собой.
— Лучше садитесь здесь, Поль.
Я раздумывал, спрашивая себя, был ли это приказ или приглашение, не собираясь плясать под ее дудку с самого начала. Но она одарила меня такой прелестной улыбкой, что я не смог сопротивляться.
