Утверждают, что именно с этого момента Павел пришел в то состояние душевного расстройства, которое сопутствовало ему всю жизнь. Пережив невероятное душевное потрясение, Павел на второй день после смерти Натальи Алексеевны, принял решение жениться на Вюртембергской принцессе Софии-Доротее.
Сватовство и женитьба Павла
на Софии-Доротее Вюртембергской
Через два дня фельдмаршалу Румянцеву был отправлен рескрипт императрицы, содержавший приказ немедленно приехать из Глухова в Петербург, так как ему надлежит стать участником в "верном, нужном и приятном деле, о коем инако не желает объявить ему, как при свидании с ним".
К рескрипту П. В. Завадовский приложил записку, в которой, не раскрывая сути дела, писал: "Храни Бог от поездки отговариваться. Весьма неугодно будет Государыне и Великому князю".
Больной Румянцев, кряхтя и стеная, собрался в дорогу и поехал в Петербург.
Приехав, он узнал, что ему вместе с Павлом предстоит поездка в Берлин, где их будет ждать невеста цесаревича.
Павел, Румянцев, брат Фридриха II, принц Генрих, и сопровождавшие их царедворцы, уехали в Берлин.
13 июня. За два месяца, прошедшие со дня смерти Натальи Алексеевны, Екатерина успела послать к родителям невесты курьера, договориться о сватовстве, получить портрет принцессы и собрать в дорогу молодого вдовца, уже влюбившегося в свою будущую шестнадцатилетнюю жену.
Место свидания было выбрано не случайно - Берлин с давних пор был для Павла городом мечты, ибо там жил его кумир - Фридрих Великий, который к тому же становился его родственником, так как будущая теща Павла доводилась прусскому королю племянницей, а невеста - внучатой племянницей.
Павел и его свита двигались через Ригу и Кенигсберг и 10 июля торжественно въехали в Берлин. При встрече с Фридрихом Павел произнес торжественную речь, сказав, что он удостоился "видеть величайшего героя, удивление нашего века и удивление потомства".
Встретившись в тот же день с невестой Павел так описал свою первое впечатление в письме к Екатерине: "Я нашел невесту свою такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно, и уже известен я, что есть ли она сделала действо в сердце моем, то не без чувства и она с своей стороны осталась... Дайте мне благословение свое и будьте уверены, что все поступки жизни моей обращены заслужить милость вашу ко мне".
Вюртембергская принцесса София-Доротея-Августа-Луиза - таково было полное имя Марии Федоровны до крещения по православному обряду - получила поверхностное домашнее образование, "женское" в самом уничижительном смысле этого слова. Ее отец только под старость, когда она уже давно была российской императрицей стал владетельным герцогом Вюртембергским, а до того состоял в прусской службе и доходы его были не очень велики.
В одной из ученических тетрадей Софии-Доротеи сохранилось переписанное ею французское стихотворение "Философия женщин", являющееся своеобразным кредо будущей российской императрицы: "Нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобрела слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость - вот в чем должно состоять ее учение и философия". Этот принцип Мария Федоровна исповедовала всю свою жизнь.
Екатерина была довольна итогом поездки сына в Берлин, в частности и потому, что он сумел, как она думала, расположить к себе Фридриха Великого. Однако, "Старый Фриц", как звали короля его подданные, разглядел в молодом человеке то, чего не видел в нем никто: написав Екатерине восторженное письмо о новом родственнике, Фридрих для себя записал следующее: "Он показался гордым, высокомерным и резким, что заставило... опасаться, чтобы ему не было трудно удержаться на престоле, на котором будучи призван управлять народом грубым и диким, избалованным к тому же мягким управлением нескольких императриц, он может подвергнуться участи, одинаковой с участью его несчастного отца".
Павел уехал из Берлина, переполненный чувствами восхищения перед королем и его армией, которая произвела на цесаревича исключительно сильное впечатление, став вечным образцом для подражания.
