В четыре часа, хрустя гравием, подъехал видавший виды двухместный автомобиль-малютка. Из него выпрыгнуло хрупкое создание с копной темных волос. Девушка взбежала по ступенькам и позвонила в дверь.
Через несколько минут ее провели в просторную строгую гостиную, и пасторского вида дворецкий печально возгласил:
— Мисс де Бельфор!
— Линит!
— Джеки!
Стоявший поодаль Уиндлизем благосклонно взирал на темпераментную крошку, заключившую Линит в свои объятия.
— Лорд Уиндлизем — мисс де Бельфор, моя ближайшая под-руга.
«Милашка, — думал тот, — не красавица, но определенно привлекательная — эти темные кудри, огромные глаза». Промычав что-то из приличия, он предупредительно вышел, оставив подруг вдвоем.
Жаклин, как это водилось за ней, не преминула посудачить:
— Уиндлизем? Да ведь это его все газеты прочат тебе в мужья! А ты правда выходишь за него, Линит?
— Может быть, — обронила Линит.
— Дорогая, как я рада! Он такой милый.
— Не настраивайся, я еще ничего не решила.
— Разумеется! Королевам полагается быть осмотрительными в выборе супруга.
— Не смеши меня, Джеки.
— Но ты в самом деле королева, Линит, и всегда была королевой! Sa Majeste, la reine Linitte. Linitte la blonde![5] А я твоя наперсница. Особо приближенная фрейлина.
— Какую чушь ты несешь, Джеки! А где ты вообще пропадала? Как в воду канула, ни строчки не написала.
— Я терпеть не могу писать письма. Где пропадала? Пускала пузыри. Работа! Скучная работа, скучные товарки.
— Дорогая, я хочу, чтобы ты...
— Приняла королевское пособие?[6] Честно говоря, я за этим и приехала. Нет-нет, не за деньгами! До этого пока не дошло. Я приехала просить о важной-преважной услуге.
— Выкладывай.
— Если ты собираешься выходить за своего Уиндлизема, ты, может быть, поймешь меня.
Линит приняла озадаченный вид; потом лицо ее прояснилось.
— Ты хочешь сказать, что...
— Правильно, дорогая! Я помолвлена.
— Вот оно что! То-то, я смотрю, тебя как подменили. Ты всегда живчик, но сегодня — особенно.
— Такое у меня настроение.
— Расскажи про него.
— Его зовут Саймон Дойл. Он такой большой, плечистый и невероятно простой, совсем дитя малое, невозможная прелесть! Он бедный, совсем без денег. Но, по-вашему, он еще тот дворянин — из обедневших, правда, да еще младший сын, и все такое. Их корни в Девоншире. Он любит провинцию и все деревенское. А сам последние пять лет сидит в городе, в душной конторе. Сейчас там сокращение, он без работы. Линит, я умру, если не выйду за него замуж! Умру! Умру...
— Не говори глупостей, Джеки.
— Говорю тебе: умру! Я без ума от него. А он — от меня. Мы не можем друг без друга.
— Дорогая, ты просто не в себе.
— Я знаю. Страшно, правда? Когда тебя одолевает 'любовь, с ней уже не справиться.
Она смолкла. Ее широко раскрывшиеся темные глаза обрели трагическое выражение. Она передернула плечами.
— Иногда просто страшно делается! Мы с Саймоном созданы друг для друга. Мне никто больше не нужен. Ты должна помочь нам, Линит. Я узнала, что ты купила это поместье, и вот что подумала: ведь тебе понадобится управляющий — и, может, даже не один. Возьми на это место Саймона.
— Как? — поразилась Линит.
— Он собаку съел на этом деле, — зачастила Жаклин. — Все знает про поместья — сам вырос в таких условиях. Да еще специально учился. Ну, Линит, ну, из любви ко мне — дай ему работу, а? Если он не справится — уволишь. А он справится! Мы себе будем жить в какой-нибудь сторожке, я буду постоянно видеть тебя, а в твоем парке станет просто божественно красиво. — Она встала. — Скажи, что ты его берешь, Линит. Красивая, золотая Линит! Бесценное мое сокровище! Скажи, что ты его берешь!
