– А Рейнолд?
– Гленморган назначил его прапрапрадеда или кого-то вроде этого губернатором Альбурна. Он обосновался в самом западном городе, Карене, как можно дальше от традиционных империалистов. После казни старика Гленни Третьего в Блайтине губернатор – к тому времени это был его сын – продолжил править, но теперь как король.
– И если все они пропали в море, то кровных наследников не осталось. Верно? – спросил Адриан.
– Да, и епископ выберет нового короля на Весеннем празднике. – Эвелин посмотрела на Ройса и нахмурилась. – Ты не ешь. Во имя Новрона, ты худой, как прошлогодняя травинка. Вот почему ты носишь этот огромный плащ. Стыдишься своей щуплости. Ешь, иначе не вырастешь большим и сильным, как твой друг.
* * *
– Нам нужно найти другое жилье, – заявил Ройс, как только они покинули дом и быстро пошли по улице.
Дождь закончился, потеплело, и, если не считать тумана и луж, день выдался относительно приятным.
– Другого нет, помнишь? – сказал Адриан, удлиняя шаг, чтобы не отстать от Ройса, который почти бежал. – Вчера мы целую вечность искали.
– Мы искали пару часов. – Ройс в третий раз оглянулся, словно Эвелин Хемсворт наступала им на пятки.
На Мельничной улице кипела жизнь. Мимо катились экипажи; девушка продавала первые весенние цветы с ручной тележки; мужчина развозил на фургоне молоко и сыр; крошечная собачонка с приплюснутым носом выпрашивала объедки; закутанные в плащи пешеходы с тростями лавировали в потоке транспорта и других пешеходов. Все выглядело совсем не так, как прошлым вечером.
– Чем ты недоволен? – спросил Адриан. – Вспомни «Грязную кружку». Дом Хемсворт действительно хорош. А еда? Похоже, это была лучшая трапеза в моей жизни.
– Эта женщина безумна.
– А мне она даже нравится.
Ройс замер. Он стоял посреди улицы, между кучами конского навоза, и смотрел на напарника с потрясением, которое граничило с негодованием.
Адриан сделал еще два шага, прежде чем заметил это.
– Что? – Он оглянулся с виноватым и одновременно невинным видом. – Она милая… в деспотичном, самодовольном, заносчивом смысле. Представь, что это мать, которой у тебя никогда не было.
Ройс поморщился:
– Если моя мать была такой, я рад, что не знал ее.
Они двинулись дальше, свернув с дороги молочного фургона. В плоском кузове стояло полдесятка ведер размером с бочку. Ведра «плакали» белыми слезами.
– Она права, – заметил Адриан. – Тебе нужно больше есть, если хочешь вырасти большим и сильным, как я. – Он ухмыльнулся.
Ройс натянул капюшон.
– Не разговаривай со мной.
Напарники поднялись на холм, откуда открывался отличный вид на город, в основном на крыши и дымящие трубы. Однако дождь прекратился, а туман скопился в гавани, и потому Адриан наконец смог составить мысленную карту Рошели. Она раскинулась по берегам реки Роше, впадавшей в залив Блайтин, большую часть которого скрывал туман. Разделенный водным путем надвое, город вырос на обоих берегах, а в устье реки лежала большая гавань. В середине Роше протянулся длинный, тонкий остров, на который вели два каменных моста.
Остров предоставлял единственную возможность переправиться с одного берега реки на другой; в остальном он полностью принадлежал герцогу. Об этом свидетельствовали грозные стены, окружавшие роскошное поместье. Прилегавшие к мостам районы на обоих берегах выглядели процветающими; чем дальше от реки, тем беднее и запущенней становились кварталы. На восточном берегу располагались собор и просторная площадь перед ним. Адриан решил, что именно это место люди называли Старым городом. Сразу к востоку от него была еще одна площадь, окруженная магазинами, – очевидно, Купеческий район, хотя дальний берег тоже изобиловал магазинами.
Ройс шел на юг, в сторону затянутого туманом залива и узких, грязных переулков. Адриан помнил этот район по прошлой ночи. При свете дня он выглядел еще хуже. Прямо перед ними справа находился «Мясной дом».
– Зачем мы сюда вернулись? Мы же только что поели.
– На сей раз не за едой. Нам нужно найти… Вот она! – Ройс показал на соседнее с «Мясным домом» здание.
Жутковатое на вид двухэтажное строение из серо-крапчатой древесины имело форму амбара. На высоких двойных дверях, по краю и возле засова, виднелись красные отпечатки ладоней. Перед зданием стояли фургоны. Они раскачивались и скрипели под напором встревоженных пассажиров – в основном свиней, которые хрюкали и визжали.
