– Не знаю, – ответила мать, натягивая парусину на голову и прикрывая уши. – Ее муж был сборщиком налогов, и ее не слишком любили. Он умер несколько лет назад. Теперь она сдает комнату. Не очень дружелюбная особа.
– Я тоже, – сказал Ройс.
* * *
Мельничная улица представляла собой узкую мощеную дорогу в обрамлении неровных стен кирпичных и каменных зданий, стоявших вплотную друг к другу. Узкие балконы отбрасывали тени на брусчатку, где дождевая вода текла вдоль тротуаров. Ни деревья, ни кусты, ни трава не нарушали унылой картины. Это была важная улица, степенная, лишенная чувства юмора; она не просто хмурилась, а сурово взирала на мир. Даже в таком оживленном городе на Мельничной улице не было никого, лишь закрытые окна и запертые двери. Только на одном здании были синие ставни. Оно стояло ближе к середине квартала, и на каждом из трех этажей виднелись узкие окна с пустыми цветочными ящиками, выкрашенными в синий цвет. Старомодный чугунный свечной фонарь освещал парадную дверь, также сапфировую. Латунный дверной молоток был выполнен в форме дятла, усевшегося в центре двери над большим зарешеченным окном и прижавшегося клювом к пластинке.
Как и говорила женщина, не было никаких признаков того, что здесь сдается комната.
– Говорить буду я, – сказал Адриан, берясь за дятла. Тот издал неожиданно громкий стук-стук-стук!
– Ты? Да ты неопытный переговорщик! – возразил Ройс, очищая подошву сапог о крыльцо. – И слишком щедрый. Дай тебе волю, и скупая торговка оберет нас до нитки.
– Именно этого нам и следует избегать. «Скупая торговка» – не лучший способ обращения к женщине, которая может разделить с нами свой дом.
Ройс нахмурился:
– Я не собирался говорить это ей в лицо.
– Но ты об этом подумал.
– Она не может читать мои мысли.
– Вообще-то их выдает твой тон.
– У меня нет тона. – Ройс посмотрел на дятла. Капюшон вора был поднят, и капельки дождя на ткани блестели в свете фонаря. – Кроме того, я профессиональный вор. Зарабатываю на жизнь убедительной ложью.
– Ты пугаешь людей, – усмехнулся Адриан. – Это одинокая пожилая вдова. Она не станет рисковать и сдавать комнату тому, кто ее пугает. Она…
Открылась не дверь, а забранное латунной решеткой окошко. За ним возникла худая, иссохшая седая женщина. Сжав губы и придерживая шаль у шеи, она встревоженно выглянула наружу. И увидела Ройса.
Тот секунду смотрел на нее, потом со вздохом отошел, уступая место Адриану.
– Несвятые близнецы! – выругалась женщина, сердито глядя на них обоих. Изогнутые, нахмуренные брови подчеркивали ее большие глаза, запавшие, но выпуклые. – Если нужно подаяние, то вы ошиблись дверью. Если что-нибудь продаете, Купеческий район – в центре города. Если вы сплетники, уверяю вас, я уже все слышала. Если создаете неприятности… уж поверьте, у меня их более чем достаточно.
Адриан ошарашенно моргнул.
– Ах, прошу прощения. – Ее голос смягчился, брови опустились. – Теперь я вижу. Вы просто идиоты. Уходите. Поиграйте под дождем. Оставьте в покое симпатичную птичку на моей двери. Она ненастоящая и не умеет летать. – Вдова взмахнула хрупкими пальцами. – Река в той стороне. Если свалитесь в нее, то, вероятно, все ваши неприятности прекратятся. Доброй ночи и прощайте. – И она с улыбкой захлопнула окошко.
– Мы пришли снять комнату! – крикнул Адриан, понижая голос на каждом слоге, признавая поражение.
– Отличная работа. – Ройс неторопливо поаплодировал. – Должен признать, она совершенно не выглядела напуганной.
Дверь распахнулась, стукнув дятлом.
– Вы сказали, что хотите снять у меня комнату?
– Да, – ответил Адриан. – Мы слышали, что вы ее сдаете. Это правда?
– Да. – Вдова снова оглядела их и нахмурилась. – А деньги у вас есть?
Ройс оскалился.
– Да, – кивнул Адриан и широко улыбнулся, вложив в улыбку все свое обаяние.
– Вижу, – произнесла вдова. В ее глазах мелькнуло разочарование, и она решительно повернулась к Ройсу. – Я беру четыре серебряных в день – тенентов, имейте в виду.
Ройс прищурился:
– Только при условии, что к комнате прилагается водопровод и прислуга. Даю три серебряных дина.
Женщина усмехнулась.
– Простите, я сказала четыре серебряных? Я имела в виду пять. И я принимаю только тененты. Мне не нужны никчемные
