Если у кого-то оставались сомнения насчет сообразительности шерифа или его чувства самосохранения, он развеял их, выдернув меч и помчавшись по тропе вверх, мимо Скарлетт. Нокс схватил ее лошадь, на ходу запрыгнул в седло и понесся следом за Фоксом.
Скарлетт упала лицом вниз в бурный грязевой поток, стекавший по горной тропе.
– Скарлетт!
Адриан рухнул на колени рядом с ней. Взял ее за плечи и аккуратно приподнял, переворачивая.
– Нет! – вскрикнула она. – Не трогай меня! Не двигай!
Ее лицо исказилось от боли, она пыталась вдохнуть и глотала воздух, вместо того чтобы набирать его в легкие.
Скарлетт была в грязи, пышные волосы прилипли к коже. Глаза крепко зажмурены, рот болезненно скривился.
– Скарлетт, я…
Адриан видел подобное на поле битвы. Раны в живот опасны. А глубокие – вроде этой – почти всегда смертельны. Темная, густая кровь вытекала из-под прижатых к животу ладоней Скарлетт.
– Иди, – прошептала она.
– Я не могу.
– Иди… спаси Нису.
– Я тебя не ос…
– Если спасешь ее, – Скарлетт задохнулась, – она спасет меня. Это мой единственный шанс. Иди.
– Но Ниса…
– Верь мне. Просто сделай это!
– Ладно, ладно, но ты держись, слышишь? – Адриан поднялся из грязи, подобрал мечи и поймал Танцорку. – Я скоро вернусь. Дождись меня!
Он вскарабкался в седло. Скарлетт лежала, скрючившись на мокрой тропе, вцепившись руками в живот, и постанывала при каждом вдохе. Струйка темной крови сбегала вниз, мешаясь с дождевыми потоками.
– Адриан, – с трудом сказала она. – Манзантские работорговцы… ты был прав. – Она втянула воздух. – Я сделала это не из-за Ройса.
Адриан уставился на нее, чувствуя, как дождь течет по лицу.
– Только не сдавайся. Слышишь? Дождись меня! Я скоро вернусь!
Глава двадцать третья
Монастырь ночью
Когда Ройс въехал во двор монастыря, буря начала стихать. Старый камень, мокрый от дождя, мерцал и вспыхивал при последних проблесках молний. Три мрачных монаха во влажных рясах ждали у ворот. При виде Ройса они не удивились.
– Сюда. Сюда! – Самый пожилой направил Ройса к теплому свету внутри. – Как она? Когда разразилась буря, мы поняли: что-то случилось.
К тому времени как они добрались до монастыря, глаза Нисы закрылись, тело обмякло.
– Возьмите ее, – произнес Ройс, опасаясь, что уронит Нису, когда будет спешиваться.
Один из монахов помоложе подставил руки и принял ношу. Ройс испытал облегчение, сменившееся чувством утраты. Он не понял и половины из того, о чем говорил труп Нисы, и мало чему поверил.
Ройс не думал, что она лгала. Ниса не была похожа на лгунью, а отсутствие дыхания и холодная кожа подтверждали ее рассказ лучше любого свидетеля, но Ройсу трудно было поверить в подобное. Он встречал проповедников, священников и отшельников, каждый вербовал неофитов, предлагая свою версию жизни и смерти. Ройс не видел смысла принимать их точку зрения, когда у него была своя, причем жизнеспособная, в отличие от религии. Но Ниса – кем бы ни являлось это существо – не хотела от него веры, поддержки или денег. К чему плести столь запутанную ложь, если в ней нет смысла? Передавая Нису монаху и глядя, как ее уносят в монастырь, он понял, что упускает этот самый смысл.
Что ей от меня нужно?
– Значит, ты и есть тот самый второй, – сказал старый монах.
Ройс не сразу сообразил, что он имеет в виду.
– Да. Очевидно, вы встречались с Адрианом.
Монах кивнул:
– Я настоятель Августин. Спасибо, что привез ее. Дальше мы обо всем позаботимся.
Если так он предлагал Ройсу уехать, то старика ждало разочарование. Рисковать ради кого-то жизнью было не в привычках Ройса, и он желал знать причину своего поступка. Ройса познакомили со сказкой – но не с его местом в ней. Она не просто так попросила его привезти ее сюда.
Дело в том, что я эльф? Возможно. Но есть что-то еще.
Ройс мало во что верил. Он полагался на незыблемую скалу людской предрасположенности к жадности и ненависти. Никто не делал ничего, что не приносило ему выгоду. Эта аксиома столь часто подтверждалась, что могла состязаться с водой, текущей вниз.
Ей что-то нужно, но что именно?
Ройс спешился и последовал за монахами в большое помещение, увитое плющом. Они не пытались остановить его. Один даже придержал дверь.
