Смерть и воскрешение А.М. Бутова (Происшествие на Новом кладбище) - страница 31

Шрифт
Интервал

стр.

— Подарите одну!

— Зачем?

— А бабушке?

Бутов отрезал снимок и передал его Камышину. Тот что-то долго и старательно писал на обороте фотографии, а после, попросив разрешения, сам положил карточку в конверт. — Все? — спросил Бутов.

— Стих обещали.

На столе несколько экземпляров дивизионной многотиражки. Бутов вырезал балладу «Солдаты» и протягивает Камышину.

— Тоже бабушке?

— Так точно, товарищ старший лейтенант.

— На узел связи! — командует Бутов, улыбаясь забавной мысли: «Вот ведь первое стихотворение и первая фотография, которые он дарит женщине».

12

И снова видения наполняет вторая половина тридцатых годов.

Однажды пришла племянница Р., которую Бутов видел и прежде, когда бывал у профессора. Молоденькая, с большими и прекрасными темными глазами на бледном лице, с длинной до пояса черной косой, так напоминавшей мать, детство, тот день.

Девушка остановилась в дверях комнаты, не переступая порога.

— Заходите! — пригласил Бутов.

— Не знаю, будет ли приятен вам мой… визит…

Она была одета в черное. Говорила она громко и отчетливо, но запинаясь, подыскивая нужные слова.

— Нет, почему же… — Бутов пододвинул к ней единственный свой стул.

— Михаила Яковлевича вчера ночью забрали.

Бутов уже догадывался о том, что произошло непоправимое, с того момента, когда встретился глазами с гневно-страдальческим взглядом девушки.

По привычке, появившейся в последнее время и им самим не сознаваемой: лишь только она заговорила об опасном, Бутов втянул голову в плечи, изо всех сил напряг шею и сжал челюсти; в ушах возник неясный гул и словно бы в нем тонул голос девушки, слышимый, вероятно, и за тонкими стенами, и на лестничной площадке, и везде.

— Что с вами? — с тревогой спросила она, но сразу догадалась и, презрительно морща рот, сказала еще громче: — Да вы просто трус. Михаил Яковлевич рассказывал, как вы там в коридоре: «Гарун бежал быстрее лани…» Он говорил: «Не понимаю, что произошло с моим мальчиком». Ему-то сам Бог велел не понимать — святая душа. Но ведь и я, дура, ничего не поняла… А он все последнее время писал вам; вроде завещания, вероятно, напутствия. Не бойтесь — вечером пишет, наутро рвет: «не то, не то!» Одну тетрадочку сдуло, и под шкаф. Они не нашли даже при аресте, а шмон был основательный, до самого утра. — Девушка говорила все громче и громче, почти кричала, как в истерике. По лицу ее катились слезы, и она их с брезгливостью к самой себе вытирала тыльной стороной ладони. — Ну, я, дура, решила отнести тетрадочку. Думала, это мой долг. И хотела еще раз взглянуть на человека, которого дядя так любил. Думала, что на вас… хоть отсвет его. А вы и не человек вовсе. Вы, вы — будто бы человек. — Она подбежала к столу, швырнула тоненькую тетрадку и, не прощаясь, выбежала, изо всех сил хлопнув дверью.

Бутов неподвижно стоял посреди комнаты. Когда девушка вошла — в черном и белая как бумага, — он понял, что Р. умер, больше чем умер. И при этой мысли ощутил горечь, жалость, но и — что же делать, ничего не переменишь — некоторое облегчение тоже: порвана связь с самым опасным («больше никаких опасных знакомств у меня нет»). И так естественно порвана, без подлости.

А теперь он знал, что девушка прокляла его. Проклятье не смоешь. Он подумал: «страшное время, когда почти что ждешь, да чего там «почти» — жаждешь вести об исчезновении замечательнейшего из всех, кого тебе подарила судьба».

Подумал: «один я такой?». Да нет, в газетах со школьных еще времен столько отречений, отмежеваний от родителей, братьев и сестер, от товарищей, от самого себя.

…Легче тебе от того, что не один ты Иуда? Что ты не выдал, только отступаешь поглубже в тень.

И еще подумал: «Хорошо, что она пришла днем. Должно быть, соседей нет дома».

Едва лишь он успокоился немного, в дверь продолжительно позвонили. Сердце его заколотилось. Он подумал, вернее было бы сказать — он сообразил: все время приходилось, и он научился этому — соображать, иначе не останешься на свободе. Он сообразил: «Девушка вернулась! Как ее зовут? Соня?.. Да — Соня. Будет просить о помощи. Как и чем я могу помочь ей? Лучше не отпирать».


стр.

Похожие книги