— Я думал, что я рассмотрел все возможности, — продолжил Бранфорд. — Женщина, которая станет катализатором всего этого, всегда была безликой и безымянной. Не имело значения кто она, если она не Уитни. Я решил остановиться на одной из ее служанок, потому что они сидят рядом с ней и так будет более… драматично в визуальном плане. Я смогу подойти прямо к ней и отвернуться в последнюю секунду. Это заодно разозлит ее еще сильнее, чего я и хотел. Их там будет, вероятно около полудюжины, и мне было наплевать, кого именно выбрать. Все они будут достаточно умелые в вопросах ухода за домом, и это избавит меня от необходимости нанимать служащих, чья лояльность будет под вопросом. Я выбрал Александру лишь потому, что она впервые посмотрела на меня, когда меня объявили победителем, и она покраснела, встретившись со мной взглядом. Цвет ее щек был прелестен, и у нее были красивые глаза.
— А теперь твоя жена больше не безликая и не безымянная, — сказал Парнелл.
— Да, это так, — ответил Бранфорд. — Когда я привел ее в комнату, то твердо намеревался переспать с ней. Я весь вечер пялился на нее в том платье, и был готов увидеть все что под ним.
— И она тебе не подошла? — спросил Парнелл. — Ты все еще можешь аннулировать брак, если вы его не консуммировали.
— Она простолюдинка, Парнелл, — его голос стал твердым и черствым. — Я могу открыть эту карету посреди оживленной рыночной площади, поставить ее перед дюжиной свидетелей, объявить ее паршивкой и аннулировать брак. Но я не стану этого делать.
— И что же изменило твое решение?
— Я не помню, что именно она сказала, — ответил Бранфорд. — Дело в тоне ее голоса, а не в словах, именно он заставил меня посмотреть на нее — действительно увидеть ее. У нее были закрыты глаза, но было очевидно, что она… она… — Бранфорд замолчал и протяжно вздохнул. — Парнелл, она была в ужасе. Я думал, что она дрожит от предвкушения, но она боялась меня, а не просто нервничала; я должен был этого ожидать. Честно, она выглядела настолько испуганной, что мне пришлось спрашивать ее, девственница ли она. Ни для кого не секрет, что служанок насилуют, а она явно считала, что я собираюсь причинить ей боль.
— И что же ты сделал?
— Я остановился, разумеется, — сказал Бранфорд и его голос внезапно помрачнел. — Я не насильник, и никогда им не стану.
— Ты не можешь изнасиловать свою жену. Она твоя по праву.
— Да, — огрызнулся Бранфорд, — но если я сделаю это приемлемым в глазах церкви, то сам факт насилия все равно не отменяется, ведь так? Несмотря ни на что я сказал ей, что мы подождем, пока она не будет готова, и она все равно проплакала полночи.
— Плакала? Из-за чего?
— Точно не могу сказать, — признался Бранфорд. — как я и сказал, именно эту часть плана я не рассматривал. Эта женщина… — Бранфорд усмехнулся — Женщина. Взгляни на нее, Парнелл. Как ты думаешь, сколько ей лет?
Меня так и подмывало открыть глаза и увидеть выражение его лица, но я продолжала притворяться. Через несколько мгновений, когда Парнелл не ответил, Бранфорд снова заговорил.
— Всего лишь шестнадцать лет, ее сложно назвать полноценной женщиной. Она молоденькая девочка, которая ничего не знает о жизни кроме как подчиняться властной принцессе.
— А теперь, когда у жены появилось имя и лицо, что ты намереваешься делать?
— Понятия не имею, — произнес Бранфорд. — Я не знаю, как это может изменить положение вещей. Я только знаю, что все изменится. Я не хочу, чтобы она боялась, особенно меня. Я предполагал, что оставлю ее дома с Суннивой, но сейчас я передумал. Я хочу, чтобы она путешествовала со мной, когда мне нужно будет уехать из королевства.
— Будешь брать ее на турниры? — выдохнул Парнелл. — Принимая во внимание твою репутацию? Как, во имя Господа, тебе это взбрело в голову?
— Сейчас она считается врагом Хадебранда, — ответил Бранфорд. — Я не могу быть уверенным, что она в безопасности, если только не буду видеть ее, особенно не после случившегося с Лили. Я чувствую себя обязанным… защитить ее.
Парнелл громко хмыкнул.
— Думаю, теперь я знаю, в чем проблема, — произнес он.
— И в чем же она, о мудрейший?
