Это была моя первая близость после долгого воздержания… Близость на скорую руку, близость с чужим для меня человеком… С чужим…
А других-то и не было, не считая Макса, конечно.
Русские, французы, американцы, немцы, японцы — сколько их было… Платили деньги, удовлетворяли свою похоть и.., благополучно вычеркивали из памяти навсегда. Макс, наверное, тоже вычеркнул, забыл. Я для него всего лишь случайный эпизод… Обманщица, проститутка… Девочка на раз…
— Машка, ты почему ничего не ешь?
— Аппетит пропал.
— Ты, наверное, расстроилась?
— Из-за чего?
— Из-за того, что у нас как-то скомканно все получилось? На скорую руку. Может, проведем вместе ночь? Я уверен, все будет совсем по-другому. Я это… Я просто нервничал.
Отодвинув тарелку, я аккуратно промокнула рот салфеткой.
— Ты, кажется, хотел после обеда погулять?
— Подожди, Машка, я доем, и поедем. — Вадим торопливо засунул в рот приличный кусок котлеты и залпом выпил стакан сока. Спиртного он не заказывал.
В машине я подкрасила губы и, убирая зеркальце в сумочку, спросила как бы невзначай:
— Вадим, а ты Толика знаешь?
— Какого еще Толика?
— Ну, того, с которым папа сегодня утром уехал на «мерседесе». Он еще говорил, что из Москвы приехал.
— А, Толян…
— Ну да. Ты его хорошо знаешь?
— Так себе. Нам его один человек порекомендовал.
— А он женат? — В эту минуту я подумала о Таньке. Ох, и тряслась она над ним, дуреха. Может, что и срослось?
Вадим посмотрел на меня с ревностью. Даже пятнами пошел от волнения.
— Машка, а почему тебя это интересует? Он тебе, что ли, приглянулся? Ты это брось, я у тебя в тысячу раз лучше.
— Кто бы сомневался, милый. И все же ты не ответил на мой вопрос.
— Нет, он не женат. — Голос Вадима задрожал.
— Говорят, он раньше в Москве жил?
— Говорят, жил.
— А может, у него там девушка осталась? Может, он ездит к ней?
— Да он, кажись, уже полгода в Москву не наведывался. Он здесь какую-то буфетчицу из кафе трахает.
— А как эту буфетчицу зовут?
— Валентина, что ли. Машка, а зачем ты все это выспрашиваешь? На кой черт тебе этот Толик сдался?
— Мальчик симпатичный, отчего бы не спросить.
— Нашла мальчика! Я бы на такого даже не взглянул.
— А зачем тебе на него смотреть, ты же мужчина.
Не желая больше раздражать Вадима, я перевела разговор на другую тему и даже в знак примирения поцеловала его в плечо. Несколько раз на мобильный звонила мама — интересовалась моим самочувствием.
Оставив машину на набережной, мы побрели в сторону Дворцовой площади. Вадим то и дело прижимал меня к себе и говорил комплименты.
Ну и дура эта Маша, что сбежала от такого жениха! Хотя…
— Вадим, скажи, ты меня любишь или деньги моего отца? — напрямую спросила я.
Вадим от неожиданности остановился.
— Раньше ты не задавала мне подобных вопросов.
— А я вообще не, помню, что было раньше.
Отвечай давай!
— Машка, я тебя не узнаю, — засопел он. — Ты стала совсем другой. Я ведь ничуть не меньше переживал, чем твои родители. Я твоей матушке по несколько раз в день звонил, справлялся о твоем здоровье.
— Тогда почему ты ко мне в клинику ни разу не приехал?
— Ты думаешь, я не хотел к тебе приехать?
Я просто не мог. Отец твой запретил. Сказал, что, мол, нельзя тебя травмировать. Я так понимаю, что они до поры до времени просто стеснялись тебя показывать, ведь ты здорово пострадала на пожаре.
— Да? А я-то, дурочка, думала, что красивое лицо в любви отнюдь не главное.
— Маша, но я же не мог пойти против воли твоего отца! Какой дурак будет ему перечить. Он же пристрелить может за такие штучки.
— За какие штучки?
— Ну, за непослушание. Машенька, я тебя правда люблю. Да и ты мне раньше отвечала взаимностью.
— А зачем же я тогда от тебя уехала?
— Не знаю, Машка, у тебя характер тяжелый.
Ты сама себе на уме. Сейчас хоть немного угомонилась, а раньше была, как вольный ветер. Родителям нервы трепала, не приведи Господь. А сейчас ты тихая, покладистая… Ты мне такой больше нравишься.
Покатавшись на катере по Неве, мы поехали домой. Вадим, поглядывая на меня, смолил одну сигарету за другой. У ворот особняка он вяло погладил мое колено и грустно произнес:
— Маша, ты бы меня не отталкивала, а? Я ведь все-таки твоим женихом считался. Матушка твоя даже спать вместе нам разрешала. Отец на меня как на зятя будущего смотрел, различные планы строил. Может, у нас с тобой все получится? Хочешь, я у тебя сегодня ночевать останусь?
