– Снимете номер или отдохнуть желаете? – осведомился, однако, портье.
– Мне нужен мистер Говард. Билл...
– Тогда, считаем, отдохнуть завернули, – портье выразительно продемонстрировал посетителю растопыренную пятерню. Кай, правильно истолковав жест, выложил на конторку банкноту в пять кредиток. Терминал для электронных расчетов в холле не наличествовал. Как и вообще любые достижения техники последних полутора-двух веков. К некоторому удивлению, которого он, к сожалению, не смог достаточно хорошо скрыть, в обмен он получил порцию «грезника». В чужой монастырь не полагается ходить со своим уставом... Он взял пакетик и вопросительно посмотрел на портье.
– Вы что – не знаете, где найти Билли? – не скрывая нарастающего подозрения, осведомился тот.
– Проводите меня, милейший, – Кай пристроил в поле зрения собеседника следующую банкноту. Тот выразительно пожал плечами, обронил что-то невнятное о «всяких залетных», но из-за конторки все-таки вылез, смахнув по дороге в карман мягким, почти незаметным жестом умеренно щедрое вознаграждение.
Они спустились по крутой лестнице, миновали пару подвальных коридоров и очутились перед основательной, мореного дуба дверью. Портье отворил ее и, пропустив клиента в помещение, тонущее в клубах зеленоватого пряного дыма, не теряя полусонного вида, аккуратно провел чуткой ладонью по его левому боку под рукой.
– Оружия не носим, – суховато бросил ему Кай, пытаясь вычислить, кто из неполной дюжины расслабленно сидящих клиентов курильни, собственно, нужен ему.
– Просто вы характерно руку держите... Не из мест отдыха пожаловали?.. Впрочем, – ваше дело... Билли – вон там, за кактусом. Вы, я вижу, мордально его не знаете... Только уговор – счеты сводите вне заведения. Я с полицией дружу...
Кай протиснулся к упомянутому кактусу и устроился визави с довольно симпатичным типом, на губах которого плавала мечтательная улыбка. Седой клок волос в платинового оттенка шевелюре не слишком гармонировал с его относительно молодым обликом. В целом, несмотря на обстановку, человек этот оставался подходящей фотомоделью для рекламы очередного набора в Звездную Академию.
«По крайней мере, бреется и не потерял формы», – с некоторым облегчением подумал Федеральный Следователь.
Проклятый портье все еще торчал в проеме двери и пристально наблюдал за клиентом. Его можно было понять: если через полчаса залетный клиент удалится, оставив на память заведению труп собеседника со свернутой шеей, хлопот это доставит побольше, чем на уплаченную за это удовольствие десятку. Не оставалось ничего другого, как прихватить листочек рисовой бумаги из керамической вазочки, приютившейся на отдельном низком столике сбоку, свернуть самокрутку и как можно натуральнее сделать первую затяжку. Хотя самокрутка получилась не слишком удачная, «грезник» подействовал почти молниеносно. Ароматный дым заполнил легкие и весь мир вокруг на мгновение вспыхнул ослепительным пламенем. Потом тьма в комнате, наоборот, сгустилась, и Кай почти физически почувствовал, как расправляются, превращаясь в мягкий воск, мышцы тела. Душа покинула телесную оболочку и вместе с дымом, не торопясь, поднялась к потолку. Зависнув на высоте метров двух, бессмертный дух сотрудника Следственного Управления не без удивления рассматривал сидящего внизу с невозмутимым видом худощавого мужчину, с трудом осознавая, что это не что иное, как его собственная бренная оболочка. Впрочем, ощущения были вполне приятные. И еще эта чудесная, необъяснимая легкость во всем теле... Кстати, в каком теле? Оно, ведь, осталось внизу...
Первый эффект затяжки, по-видимому, иссяк, и сознание снова стало ясным. Чересчур ясным, может быть. Вторую затяжку Кай сделал только для виду и, вроде бы, окончательно восстановил контроль над разумом. Обернувшись через плечо, он убедился, что успокоенный поведением клиента, портье прикрыл дверь и убыл с места действия.
Отложив цигарку и, Кай включил регистратор и слегка встряхнул своего визави за плечи.
– Эй, Билли, очнись! Я от старика Фергюссона... – должно быть, он недооценил возможности «грезника», так как впоследствии никакими усилиями уже не смог воспроизвести в памяти ход беседы. Осталось лишь ощущение толково (чтобы не сказать – блестяще) построенного разговора, нить которого, правда, несколько ускользала то от одного из собеседников, то от другого. Дело, однако, спасало необыкновенно удачно сложившееся взаимное родство душ. Его и Билли. В конце концов, как помнилось потом следователю, Говард уронил голову на стол и разрыдался. Почувствовав, что дальнейшее пребывание в ароматном чаду не доведет до добра, Кай поднялся и достаточно уверенным шагом двинулся к выходу. Необычайно обострившимся боковым зрением он успел заметить, что у соседнего столика тоже встал и пошел вслед за ним к двери человек в серой мешковатой куртке, с которым он, похоже, уже встречался при выходе из Академии.
