Марси ворвалась в его мысли.
– На такие вещи молится любой журналист. Авторы просто мечтать не смеют, что когда-нибудь их упомянут в колонке «Таймса».
Тайсон кивнул, не отрывая взгляда от шаткой башни. «Хюэ: гибель города».В журнале «Ньюсуик» опубликованы главы из книги. Две недели назад книга появилась в списке бестселлеров в воскресном номере «Таймса». Пикар, должно быть, блаженствует. Под грозящую упасть башню Тайсон подставил подпорку.
– Подобные вещи сами по себе достигают критической точки, – разъяснила Марси. – Ты понимаешь? Это становится известием, потому что уже заявило о себе. Я хочу сказать, Тайсон, давай смотреть на это дело объективно. Это не так бы обжигало нас, находись мы в двадцати пяти милях от информационного центра мира. Мы бы легче перенесли это, если бы жили, скажем, в Омахе. Это факт.
Тайсон легонько дунул на башню с шестью бастионами, и она развалилась.
– Что ты, черт возьми, делаешь?
– Эта блестящего белого мрамора башня высится в пустынных полях брани формики[6]. Последний бастион цивилизации, летящего в Тартар мира. Истые мужи ученые и жрицы науки здесь собрались... – Он снова дунул, и кусочки сахара разлетелись по темной поверхности стойки. – Но дикари окружили башню и...
– Ты здоров? Или мне вызвать чумовоз?
Он отвел взгляд от стола.
– Просто играю. Мужчины никогда не взрослеют. Я думаю над тем, что ты сказала.
– Во всяком случае... – Она отвернулась и положила несколько пакетов в морозильную камеру. – Во всяком случае, сегодня утром я переговорила с местными легавыми, они проявили участие. Складывается впечатление, что законники дергаются, блокируют сообщения, пока тебе не пришлют повестку в суд. Они вызывают общее беспокойство только у простых смертных, а не у газетчиков. Если эти подонки еще раз установят свои камеры вокруг дома... – Она хлопнула дверью морозильной камеры.
Тайсону пришла на память получасовая передача о разворачивающейся драме, сделанная местным телевидением. Пикар давал интервью на фоне документальных кадров из фильма о сражении при Хюэ. Война вернулась в американскую гостиную. Съемочная группа хорошо поработала над фильмом: воздушные съемки горящего города, форсирование реки Конг военно-морскими силами, взятое крупным планом, университет, набитый беженцами. И нет никаких замызганных крестьян, только высшие слои вьетнамского общества, студенты, врачи, священники, монахи и правительство. Сливки общества, развращенные и несчастные, рыдали перед камерами. Очень хорошо отснятый материал.
Шоу заканчивал репортер, стоящий у какого-то дома, и Тайсону потребовалось время, чтобы осознать, что дом был его собственный. Пока репортер старался завуалировать осуждение туманом учтивых фраз, камера взяла крупным планом близлежащие дома, прихватив несколько любопытствующих соседей. Затем объектив наехал, сменив фокусное расстояние, на дверь дома Тайсона. Репортаж заканчивался следующими словами: «За этой красивой дверью живет человек, который может ответить на вопросы Эндрю Пикара. Но этот человек молчит. Остается ждать, заговорит ли он когда-нибудь или нет о том, что случилось в том госпитале восемнадцать лет назад».
Тайсон хлопнул резко по крышке стойки и увидел, как новая башенка подскочила и без повреждений опустилась на прежнее место.
– Землетрясение. Сильное разрушение, но башня, построенная последним зодчим мира, стоит. – Тайсон снова зевнул и обратился к жене: – Знаешь, Марси, людям интересны я и мои трудности, и я подозреваю, что добрая половина этих любознательных на самом-то деле и не читала книг Пикара. Однако они все делают вид, что им известно, о чем идет речь.
– Они ждут, чтобы по книжке сняли телесериал, Бен. – Марси убрала последние покупки. – Спасибо за помощь.
– Извини... я задумался. – Он нагнул голову, внимательно разглядывая свою постройку. – Я вижу колоссальные разрушения...
Марси щелкнула пальцем по сахарной башне, и та рассыпалась.
– Сука. – Он сгреб в кучу куски сахара. – Хочешь, я восстановлю сражение при Хюэ с помощью сахарных кубиков?
– Может быть, утром.
– Прочитав книгу Пикара, я понял, что случилось.
