– Вам тоже следовало бы это делать. Вряд ли мы сможем изменить отрицательное мнение других стран. При подсчете голосов выяснилось, что семьдесят процентов американцев считают вас козлом отпущения.
– Жаль, что я не участвовал в голосовании.
– Вы сейчас в центре внимания, Бен, и будоражите чувства миллионов людей здесь и за рубежом.
Тайсон пожал плечами.
– Я в этом не виноват. Я бы вообще все это бросил.
– Подобно процессу Дрейфуса, это воспринимается как дело, в котором фигурируют не только Бенджамин Тайсон и первый взвод роты «Альфа».
– Разве?
Корва вынул лист бумаги из своего кейса.
– Достаточно того, что в него суют нос международная дипломатия и госаппарат Штатов. Ладно. Давайте вернемся к более важному делу. Я имел приятную беседу с майором Харпер. Это произошло на прошлой неделе в моем офисе. Каково, а?
– Вот как? – небрежно бросил Тайсон.
– Лакомый кусочек, Бен.
– Что-то я не заметил.
– Зато я заметил. Но для меня она слишком высока.
– Наоборот. Это вы для нее маловаты. Что она хотела?
– О... просто хотела переговорить по нескольким вопросам. Самый важный из них: ФБР разыскало Фернандо Белтрана, Ли Уолкера и Луиса Калана.
Тайсон молчал.
– Быстро провели работу. И, безусловно, они знали с самого начала, где проживают эти люди. Но министерство юстиции хотело посмотреть, запляшут ли те, кто хорошо знает Белтрана, Уолкера и Калана, под дудку прессы.
Тайсон многозначительно покачал головой.
– А вам известно, что Карен Харпер предлагала мне сделать публичное заявление и таким образом дать отпор злопыхателям?
– Харпер работала в вакууме. Ее окружали бюрократы, люди из военной прокуратуры, крючкотворцы из министерства юстиции и агенты ФБР, которые корпели над этим делом сотни часов. Она была видимой частью айсберга и даже не знала, что за ней следили. Думаю, что теперь ей это известно, хотя какое это имеет значение. Самое главное в том, что ее попросили связаться по телефону с Белтраном, Уолкером и Каланом. И она это сделала.
Тайсон встал и подошел к окну. Он смотрел, как по мосту мчатся автомобили с зажженными фарами.
– Харпер сообщила, что разговаривала – очень кратко – с каждым из трех по телефону. Белтран и Калан дали ей координаты своих адвокатов. У Уолкера нет адвоката. Он работает механиком где-то в Мейконе, штат Джорджия. Между прочим, адвокаты Белтрана и Калана дали понять, что их клиенты не станут делать никаких заявлений, пока не получат повестку в суд. Белтран – процветающий бизнесмен в Майами, а Калан неплохо устроился в Гонолулу и заправляет там туристическим бизнесом. Харпер поинтересовалась у этих двух адвокатов: как они считают, показания их клиентов будут в защиту Тайсона или наоборот?
Тайсон закурил, продолжая смотреть в окно.
Корва выдохнул:
– Харпер сообщила мне, что они станут вашими свидетелями.
Тайсон выпустил кольцо дыма.
– Итак, – сделал вывод Корва, – в ваших рядах, лейтенант Тайсон, родились зачатки лояльности.
– Они верны клятве. Винс.
– Да, верны. Хотя я вот что вам скажу. Если бы я был адвокатом и того и другого, я бы посоветовал им переметнуться на сторону правительства.
– Почему? – не понял Тайсон.
– Видите ли, их никогда не обвинят в убийстве, даже если они подробно расскажут о том побоище, которое учинили в больнице. А с другой стороны, если они преподнесут вымышленную историю об этом инциденте, а вы будете утверждать обратное, то их могут обвинить в даче ложных показаний.
Тайсон согласился.
– Я уверен, что их адвокаты посоветуют им именно так и поступить.
– Согласен с вами, хотя солдатики намерены выступить в вашу защиту, Бен. Я глубоко тронут, но...
– В каком смысле «но»?
– В том, что если бы это дело дошло до суда в 1968 году или в любое другое время, то этим людям, с почетом уволенным в запас, потом предъявили бы обвинение в убийстве. Оправдают их или нет, но они не собираются представать перед судом и признаваться в массовом убийстве. Мне бы хотелось думать, что они придут на суд защитить вас, потому что верны вам, но ими движет и что-то еще.
– Возможно, Винс. Возможно. Но не нам судить о мотивах их поведения.
Корва поднялся.
