Тайсон, удрученный услышанным, кивнул.
– Я знаю все это, подполковник. Каким образом будет ограничиваться моя свобода?
Левин сосредоточенно всматривался в пункты циркуляра, выданного ему командиром части.
– Ваше обязательное пребывание в форте с ноля часов ночи до шести утра. Тем не менее вы можете уезжать на ночь, предшествующую вашим выходным дням. Вам разрешается совершать поездки не дальше пятидесяти миль от места службы.
Отчаявшийся Тайсон заметил:
– Моя семья теперь живет на Лонг-Айленде, а это, как вы знаете, находится почти в ста милях отсюда.
– Значит, вы не сможете навещать своих домашних.
– Это не ограничение свободы, а просто произвол.
– Не думаю, лейтенант, что отказ армии позволить провести лето в Гемптоне можно назвать произволом. У вас здесь будут некоторые обязанности, и нет никакого смысла мотаться туда каждый день после работы, а потом обратно возвращаться к полуночи. Ваше передвижение ограничивается пятьюдесятью милями, к тому же вам не разрешается путешествовать по морю и по воздуху, не уведомив меня или командира части. – Левин помялся немного, потом, отвернувшись в сторону, добавил: – У меня сложилось впечатление, что вы не живете с женой.
– Некоторое время не жил. Но теперь мы снова сошлись.
– Ну, тогда... – Левин посмотрел на приказ, подняв кустистые брови. – У вас ведь основное место жительства в Гарден-Сити. Это как раз в пятидесяти милях отсюда, если не ошибаюсь.
– Так точно. Это мой дом, который, видимо, мне придется продать.
– Лейтенант, пока что до этого дело не дошло. Ваша жена могла бы переехать в Гарден-Сити. Практически вы можете проводить выходные дома. Или ваши домочадцы, если захотят, пусть приезжают сюда, в отведенную вам квартиру.
– Подполковник, ноги моей жены не будет в казенном доме.
Левин отвечал раздраженно:
– Знаете ли, вмешиваться в ваши личные дела не входит в мои обязанности. Вы сами составите график посещения семьи, лейтенант.
– Слушаюсь.
Подполковник нервно забарабанил пальцами по столу. Через некоторое время он сказал:
– Я понимаю, как это греет душу.
– Разве это греет?
– Да. Наложение некоторых запретов вынуждает правительство рассмотреть ваше дело без проволочек. Вы имеете право на безотлагательный суд или же в течение девяноста дней получите решение военной прокуратуры о том, что дело возбуждено не будет. Гражданские суды могут не знать, что значит безотлагательный судебный процесс, но судебное разбирательство в трибунале всегда проходит быстро. Поэтому нет худа без добра. Отсчет времени вашей мнимой службы начался с той минуты, как вы вошли в этот кабинет. До середины октября так или иначе все закончится.
– Понимаю.
Левин смягчился и заговорил дружелюбнее.
– К тому же ограничения не будут очень обременительными. Никто за вами не следит, но благоразумие и осторожность не помешают.
– Слушаюсь.
– Между прочим, есть ли еще какие-нибудь адреса, по которым вы можете проживать?
– Так точно. Из газет явствует, что я временно обитаю в фешенебельном квартале Ист-Сайда.
– Да у вас адресов больше, чем у меня ванных комнат.
– Так точно.
– Мне нужны адреса в Ист-Сайде и Саг-Харборе. Передайте их Ходжезу.
– Слушаюсь.
Левин перевернул страницу досье Тайсона.
– Два Пурпурных сердца. Где и когда?
– В правое колено и правое ухо.
Сузив щелочки усталых глаз, подполковник сфокусировал взгляд на искромсанном ухе Тайсона.
– Я заметил, что вы хромаете. Это что, результат ранения?
– Так точно.
– Вы годны к строевой?
– Никак нет.
– Ну, к тому-то, что они затевают, вы вполне пригодны.
Тайсон промолчал. Подполковник заметил простодушно:
– Признаться, я вас не ждал.
– Я на девяносто процентов был уверен, что не приеду.
Левин улыбнулся.
– Мой адвокат, – добавил Тайсон, – пустил в ход все свое влияние в федеральном окружном суде, чтобы этот призыв в армию отменили.
– Это меня не касается. Теперь вы уже здесь и имели право доложиться, как приказано, в форме или без нее.
– Так точно. Так мне сказал мой адвокат.
– И последнее. Ваша присяга. Они требуют, чтобы вы снова присягнули, и просили меня проследить за этим после вашего приезда.
Тайсон почувствовал, что загнан в угол. Левин не скрывал, что армия и правительство все продумали до мелочей: изъятие паспорта, фиксация места проживания, привод к присяге. Трах! Бах! Мы заполучили тебя. Теперь ты от нас никуда не денешься.
