Застекленная дверь кухни скрипнула.
Никитин и Панасенко одновременно оглянулись. Виталик осторожно подошел, посмотрел в узкую дверную щелку.
— Никого.
— Ты каблуки слышал? Женские…
— Думаешь, успели подслушать, как мы с тобой тут… про убийство?
— Конечно.
Виталик невнимательно присел за стол и сразу же в отчаянии обхватил голову руками.
— Ой, что теперь будет-то! Ведь в пять же секунд растреплются бабы про твои эти расследования!
Глеб аккуратно прикрыл дверь, повернулся к ней спиной и тихо продолжил:
— Я уверен, что история не закончена. Еще я думаю, что кому-то из наших грозит серьезная опасность. Ты можешь мне сейчас не верить, можешь сомневаться в моих словах, но все равно должен сделать то, о чем я тебя сейчас попрошу.
Обнять сзади за плечи вконец расстроенного и нахохлившегося на своем стульчике Виталика Глебу удалось не очень сильно, по-дружески ласково, но тот все равно почему-то сжался, задрожав всем телом.
Глеб пристально посмотрел приятелю в глаза.
— Я хочу, чтобы ты, да, именно ты, Виталик, убедил одного человека в важности этой темы, и чтобы он за день-два поговорил со всеми нашими и задал им один и тот же вопрос.
— Кого это я должен, по-твоему, уговаривать?
Капитан Глеб Никитин наклонился к уху Виталика и прошептал.
— Да ты с ума сошел?! Как ты мог выдумать-то такое?!
— Мне от тебя нужно только одно — уговори этого человека задать как-нибудь невзначай всем нашим ребятам вопрос о том, у кого они видели дома стеклянную стограммовую банку из-под кофе «Нескафе голд» с мелочью внутри. Вроде как бы копилку. А я пока тоже попытаюсь поговорить с некоторыми… молчунами.
Виталик вяло дожевал толстый розовый кусок колбасы, поднял глаза на Глеба.
— Раз уж на то пошло — ты знаешь, что Жанка встречается с Назаром?
Глеб скривился и махнул рукой.
…Горячая вода пошла из крана потоком.
Виталик ополоснул тарелку с остатками салата, вытер руки кухонным полотенцем, подошел к Глебу, тронул его за плечо.
— Вот так, дружище, ситуация-то у нас тут и загнулась… А может, это Назар хотел грохнуть Данилова из-за Жанки? Помнишь, в школе-то он вечно с магнием возился, с разными бомбочками. — Виталик испуганно осекся под тяжелым взглядом Глеба и не успел ничего добавить, когда кухонная дверь скрипнула на этот раз уже совсем откровенно громко и очередная старушка всунула в проем двери важное личико.
— Вас Жанна Владимировна просит к ней подойти. Да, да, вас, именно вас, — старушка осторожно указала мизинцем на капитана Глеба.
За неопрятными столами в большой комнате все еще продолжали бестолково гомонить нетрезвые и довольные обильными закусками гости. Некоторые из теток старались заговорщически смотреть на стремительно проходящего мимо них Глеба, а малознакомые мужики почему-то отводили от него любопытные взгляды.
— Оставьте нас…
Жанка лежала на кровати, опираясь спиной на очень высокую подушку.
Видно было, что она уже успокоилась, только глаза блестели горячо и отчаянно. Для Глеба сейчас не существовало в мире никого, кроме нее.
— За что мне это все, Глебушка? Плохо ведь так сразу стало…
Некрасиво сморщившись, Жанка заморгала, из ее глаз покатились неожиданно крупные слезы.
— Я помню, все помню… Ты мне тогда давно позвонил… сказал еще, чтобы я молчала и слушала. Мне тоже было плохо тогда там, в Москве. Я единственный раз в жизни слышала в телефоне морской прибой… Ты ведь с Севера мне тогда звонил, издалека, правда ведь, скажи?
— Из Швеции.
— Мне сейчас тоже очень плохо, очень… Но я не уеду! Никуда, ни с кем я отсюда не уеду.
Глеб посмотрел на нее, промолчал.
— Нет, правда! У меня ведь мама больная здесь. И Гера так любит меня…
Жанка повернулась под пледом, постаралась приподняться еще выше на подушке.
— Что ты там говорил, на кухне? Про Маришку. Повтори. Бабки шептались, думали, что я сплю… Что такое странное случилось тогда с Маришкой?
«Черт возьми, как это все зря! Зачем это сегодня?! Как не хочется сейчас ничего ей объяснять…»
Он вдохнул незаметно поглубже, выдохнул, чтобы нечаянно в разговоре не запнуться. Начал уже уверенно:
— Маришку убили. Случайно конечно. Тот, кто это сделал… он хотел, чтобы кто-то из мужиков у костра или, может, чтобы они все вместе умерли. И еще он очень хотел, чтобы они были убиты деньгами. Этот человек хотел, чтобы было именно так.
