— Ладно, — сухо произнес Вулф. — Завтра.
— Завтра уже наступило. Бог знает, как долго вы будете спать утром, но я-то не буду. Я хочу вам задать один частный вопрос. Вы сказали, что хорошо знаете здесь только одного человека — Вукчича. Миссис Ласцио говорила мне, что была за ним замужем, а несколько лет назад развелась и вышла за Ласцио. Вы можете сказать, как пережил развод Вукчич?
— Нет. Миссис Ласцио, похоже, охотно дает информацию…
— Ну, это ведь ее мужа убили. Почему? Вы что-то против нее имеете? Это уже второй камень в ее огород.
— Естественно, я кое-что против нее имею. Я не люблю, когда женщины просят меня защитить их мужей. Просить о спасении через посредство женщины — ниже достоинства мужчины.
Вулф, естественно, не был влюблен. Надеюсь, до Толмена это дошло.
— Я задал вам этот вопрос, — начал он, — потому что Вукчич — один из двоих, кто имел наилучшую возможность убить Ласцио. Большинство явно вне подозрений, в частности по вашему собственному свидетельству. — Он заглянул в одну из бумаг на столе. — Согласно нашей информации, миссис Ласцио, миссис Мондор, Лизетт Путти и Гудвин все время находились в гостиной. Серван подтвердил, что, когда он вошел в столовую пробовать соус, Ласцио был там живой и невредимый. До Сервана побывали в столовой Мондор, Койн и Кит. Больше никто из них гостиную не покидал. Это доказано. Следующими были Берен и Вукчич. Берен утверждает, что, когда он уходил из столовой, Ласцио был еще там. А Вукчич говорит, что, когда через восемь-десять минут он туда вошел, Ласцио там не было, но он ничего особенного не заметил. Последние трое — Валенко, Росси и вы — тоже вне подозрений, но не столь очевидно, как другие, потому что Ласцио, вполне возможно, вышел на террасу или в туалет и возвратился после ухода Вукчича. Повара говорят, что в кухне он не появлялся.
Толмен снова заглянул в бумагу:
— Отсюда два наиболее вероятных варианта — Берен и Вукчич и три возможных — Валенко, Росси и вы. Кроме того, кто-нибудь мог легко войти в столовую с террасы. Шторы были спущены, стеклянные двери закрыты, но не заперты. И трое могли сделать это: Леон Бланк, он отказался от участия в конкурсе из-за неприязни к Ласцио и ушел к себе; миссис Койн, которая гуляла больше часа, в частности и в промежутке между уходом Вукчича из столовой и приходом туда Берена; мисс Берен. Бланк клянется, что не выходил из своей комнаты. Миссис Койн говорит, что все время бродила по саду, на террасу не заходила, а вошла через главный вход и сразу направилась в гостиную. Что же касается мисс Берен, то она пришла в гостиную из своей комнаты еще до начала конкурса и больше не выходила — я упомянул о ее отсутствии, только чтобы дополнить список.
«Ты, хладнокровный негодяй! — подумал я про себя. — Она плакала о тебе в своей комнате, поэтому и отсутствовала, а ты ее в список включаешь!»
— Вы были там, мистер Вулф. Все правильно, да? — (Вулф утвердительно хмыкнул.) — Что же касается мотива, — подвел черту Толмен, — у некоторых их более чем достаточно. Например, Вукчич, у которого Ласцио увел жену. А непосредственно перед тем, как войти в столовую, Вукчич разговаривал с миссис Ласцио, танцевал с ней, смотрел на нее во все глаза.
— Вам это сказала женщина! — резко произнес Вулф.
— О господи! — протянул шериф. — Вас, кажется, возмущают наши скромные открытия. Я думал, вы сказали, что не заинтересованы в деле.
— Вукчич — мой друг. В нем я заинтересован. А не заинтересован в убийстве, к которому он не имеет никакого отношения.
— Может, и не имеет. — Толмен был явно доволен, что добился от Вулфа взрыва. — Так или иначе, разговор с миссис Мондор впервые позволил мне на деле применить знание французского. Дальше идет Берен. Я узнал об этом не от миссис Мондор, а от него самого. Он заявляет, что Ласцио давно уже следовало убить, что он сам с удовольствием сделал бы это и что он употребит все усилия, чтобы спасти убийцу.
— Похоже на него, — пробормотал Вулф.
— Похоже, согласен. Похоже и на маленького француза Леона Бланка, только в другом стиле. Он не отрицает, что ненавидит Ласцио, потому что тот вытеснил его со службы в отеле «Черчилль», но говорит, что никого бы ни за что не стал убивать. Он говорит: ему даже не доставляет удовольствия, что Ласцио мертв, так как смерть не лечит, а ампутирует. Это его собственные слова. Он спокоен и совсем не кажется настолько агрессивным, чтобы ударить человека в сердце ножом, но он далеко не дурак и, возможно, кое-что сглаживает. Есть два вероятных мотива убийства и один возможный, — продолжил Толмен. — О еще четырех возможных я говорить не буду. Если у Росси или Валенко и были какие-то чувства, побудившие их пойти на убийство, мне они пока неизвестны. Что до миссис Койн, то она никогда прежде не видела Ласцио. И мне не удалось выяснить, говорила ли она с ним хоть раз. Так что пока у нас есть Берен, Вукчич и Бланк. Любой из них мог сделать это, и, я думаю, один из них сделал. А что думаете вы?
